— Я паспорт видела!
— Который? У него их несколько. Мы частенько пользовались штампом о разводе, чтобы скрыть кое- какую собственность.
Дать ей водички, или пусть самостоятельно приходит в божеский вид?
— Значит, он не врал, он женат на тебе.
Врал, разумеется. Но под венец тебя особо не звали. И это разумно — вон как махнула виски, и бутылка-то под рукой. Стресс стрессом, но по-кучерски употреблять спиртное при посторонних не стоит. Надо прекращать сцену, Полина. Она не произнесла ни звука правды. А правда в том, что мадам намылилась куда-то перебраться. И присела на дорожку. Тут ты и подоспела.
— Игорь, — спокойно позвала я.
— Здесь, Полина Аркадьевна.
Он едва не загубил мне спектакль. Разве прилично иметь такие бордовые уши? В хорошем доме служите, молодой человек, если меняете цвет от невинной дамской перепалки. А, это детали. Не знаю, как Игорь называл ее, но обычное русское обращение ко мне по имени-отечеству мадам очку доконало.
— Валерий, — не пустила я на самотек дальнейшее.
Крайнев возник зыбковатым миражом. Она, кажется, испугалась.
— Я требую возможности переодеться.
— И так сойдет. Тряпки в чемодан, свой, подчеркиваю. В пять минут не уложитесь — будете дожидаться за оградой, пока вам его выставят.
Тут и выяснилось, что баул уже собран. Раскусила я ее. Я впервые видела Игоря таким ошарашенным. Проблему досмотра решай сам, охранник. Проблему выяснения ее нового адреса тоже. Я блефую, и тебе это известно. Мадам взяла свои вещи и понуро побрела к выходу. Оглянулась, собралась что-то сказать, потупилась. Но не выдержала и завизжала:
— А сексом мы с твоим мужем занимались по утрам! В эту пору мужики — львы.
Тоже мне реплика. На такую ответит и школьница.
— Бедняжка, — посочувствовала я, — то, чем с вами можно заниматься, по-другому называется. Для секса женщине нужны аскетический ум и порнографическое воображение. А у вас ни ума, ни воображения вообще. Одно самомнение.
— Я еще вернусь, — пригрозила она.
— Разве вы тут что-нибудь забыли?
Она смутилась и быстро засеменила из коттеджа. Игорь махнул рукой парню у ворот, и дама неромантично исчезла за ними.
— Что дальше? — поинтересовался старший телохранитель.
— Мы с Валерием произведем обыск. Поприсутствуй, пожалуйста. Игорь, дело важное. Милиционеры вчера с огоньком работали?
— С какой стати? Самоубийство. Осмотрели поверху.
— Тогда мы понизу.
— Вы в своем уме, люди? — засомневался в нас Игорь.
— Просто так не стреляются, — напомнила я.
Игорь немного поразмыслил и решился:
— Я с вами.
Мне неловко, но поначалу шарить по ящикам и тумбочкам было увлекательно. Впрочем, и надоело перебирать книги, журналы, белье, посуду быстро. Неродные, нелюбимые вещи утомляют. Они будто отказываются знакомиться, вступать в контакт, боятся прикосновений и норовят ускользнуть из рук.
Крайнев действовал разборчиво, прикасаясь только к тому, что его насторожило. Игорь вообще ничего не трогал. Один раз в спальне присвистнул:
— Тысяча баксов улетучилась. Мадам-то не пустая слиняла.
— Не убивайся. Она ведь так и так ждала момента, чтобы уйти, — откликнулся Валера. — Ты мог перетряхнуть сумку, но ощупывать ее не стал бы. А деньги такие уносят на себе.
Я тосковала. Выживет ли муж, не останется ли инвалидом? И нужно ли ему то, что мы делаем? Стоит закрасться сомнению в смысле своих телодвижений, как паралич готов удружить. Часа через полтора я с трудом таскала ноги, а не они меня. Да и Крайнев притих.
— Вы, ребята, на что надеялись? — подвел итог наших стараний Игорь.
— Мы искали при тебе, — сразу уперлась я. — Если бы нашли, не скрыли бы. А на нет и суда нет.
— Кухня, — пробубнил Валерий, который сдаваться не желал.
— Туда хозяин не спускался месяцами, — милосердно попытался не длить нашей агонии Игорь.
— Тогда мы воды попьем, — присоединилась я к Крайневу.
— Пейте на здоровье.
В навесном шкафчике, куда я сунулась с разбегу, раньше хранились чашки. Сейчас же там стояли разнообразные наборы для специй. Хрусталь с серебром — поднос, солонка, перечница и кувшинчик для горчицы — претендовали на звание произведений искусства. Я не удержалась, достала их и едва не уронила. Кто же насыпает мелкую соль в пакет и закладывает в солонку? Неужели до такой степени берегут эти прелестные штучки? Но не успела я вынуть несвойственное содержимое, как Крайнев выхватил у меня поднос.
— Валера, это хулиганство.
— Это наркотик.
И такое бывает? Весь дом перерыли. Туалеты облазили. А нашли в совсем не тайном месте. Можно сказать, на виду.
— Дай посмотреть, — попросила я.
— Пальчики не сотри, — неожиданно подал голос Игорь.
— Не учи ученого, — буркнул Крайнев.
Мужчины приступили, как ни дико это звучит, к дегустации порошка. Я впала в болтливость и беспокойство:
— Я тоже попробую, ладно? А вы что-нибудь уже чувствуете? А если регулярно слизывать с мизинцев все, что отыщешь, можно стать зависимым?
Они не позволили мне окунуть в солонку палец. Вредины. Они вообще перестали меня замечать.
— У меня есть знакомая лаборантка в криминалистической лаборатории, — говорил Игорь. — Сделает скоренько и не спросит зачем. У нас в охране всякие ситуации случаются, подруга не подводила.
— С чем сравнивать?
— Найдем. Тут наслежено часто, а прибрать за собой Полина даме не дала.
— Как мыслишь, хозяин прикладывался?
— Парни, — осенило меня, — она что-то про утренний секс плела.
Они недобро уставились мне в переносицу.
— Как ни жаль, но муж, наверное, был близок к импотенции: перенапряг, перегрузки, то, се. Она его прикармливала. Точно! Отсюда и утренние завихи.
— Версия вполне, — кивнул Крайнев. — Здесь, кстати, достаточно, чтобы за пакетом вернуться.
— Я встречу, — зловеще пообещал Игорь.
Расстались мы заправскими заговорщиками. Тем не менее, высаживая меня у подъезда, Крайнев озвучил и мои опасения:
— Можем мы доверять Игорю или должны?
Глава 11
Я давно заметила: если вам удалось форсировать событие, то после удовольствия от достижения цели наступает состояние, лучше всего характеризуемое словом «смурное». Вы вдруг замечаете, что, во-первых, земля, небо, люди на достигнутом берегу мало чем отличаются от таковых на покинутом. А во-вторых, понимаете: брод через событие был возможен из-за того, что оно мелкое, тихое и теплое. Нет, в событиях положено плавать. И на берег должно выбрасывать волей волн и провидения. Только тогда твердь станет обетованной. Только так достигается право на отдых.
После возвращения из коттеджа я плыла в небурных водах. Подняла все, что нашла, о фирме
