вертолёт, и вид с него открывался фантастический. Город сверкал бриллиантом во мраке Китайского Моря.
— Местная поговорка, — прокомментировал Джон Хсианг, — «Пусть горят тысячи огней».
— Почему так поздно? — поинтересовался я.
— Наш новогодний фестиваль.
Бэрретт, ты идиот! Забыть, зачем ты сюда приехал! Ты ведь даже знал, что это будет год Собаки!
— А когда народ пойдёт спать?
— Ну, дня через два, может три, — улыбнулся мистер Хсианг.
— Я продержусь ещё максимум пятнадцать секунд, — Марси зевнула.
— Ты что, устала? — удивился я.
— Да. Утренний теннис отменяется, — ответила она. И поцеловала меня в ухо.
В темноте я не смог разглядеть виллу снаружи. Но изнутри она была роскошной, как в Голливуде. Располагалась она на склоне пика Виктории. То есть, где-то в миле над гаванью, так что вид из окна открывался потрясающий.
— К сожалению, сейчас зима. Для купания холодновато, — отметил Джон. Оказывается, я не заметил в саду бассейна.
— У меня мозги плывут, Джон, — ответил я.
— Почему бы им не проводить это шоу летом? — спросила Марси. Мы вели лёгкую беседу, пока прислуга (горничная и два боя) заносили наши вещи, распаковывали их и развешивали по местам.
— Лето в Гонконге — не самое приятное время, — отозвался Джон, — влажность может создавать определённые неудобства.
— Ага, восемьдесят пять процентов, — вставил Оливер Бэрретт, хорошо выучивший своё домашнее задание и к тому же проснувшийся настолько, чтобы его цитировать.
— Да, — сказал мистер Хсианг, — Как в августе в Нью-Йорке.
Очевидно, Джону стоило большого труда признать, что в Гонконге что-то не «Эй-о'кэй».
— Спокойной ночи. Надеюсь, вам понравится наш город.
— О, разумеется, — дипломатично ответил я, — это «великолепное, полное достопримечательностей место».
Он ушёл. Без сомнений, воодушевлённый моей цитатой.
Мы с Марси остались сидеть, слишком вымотанные, чтоб заставить себя пойти спать. Бой Номер Один принёс вино и апельсиновый сок.
— Чьё это всё? — полюбопытствовал я.
— Домовладельца. Мы просто арендуем его из года в год. Сюда ездит масса народу, удобнее иметь для них постоянное место.
— Какие планы на завтра?
— Ну, часов в пять за мной заедет машина, чтобы отвезти в офис. Потом завтрак с воротилами бизнеса. Ты можешь присоединиться....
— Благодарю. Я — пас.
— Джон будет в твоём распоряжении. Он покажет тебе достопримечательности. Тигровые сады, базары. Можешь провести так хоть весь день.
— С Джоном?
Она улыбнулась.
— Я посоветовала показать тебе Шатин.
— Монастырь тысячи Будд? Так?
— Верно. Потом мы с тобой поедем на остров Лан Тао и проведём ночь в тамошнем монастыре.
— Эге! Ты здорово знаешь всё тут.
— Я бывала здесь уже много раз.
— Одна? — ревниво спросил я.
— Не просто одна, — отозвалась она, — в каком-то безнадёжном одиночестве. На закате это чувствуется особенно сильно.
Отлично. Похоже, она ещё не знает, как вместе встречать закаты. Я научу её.
Завтра.
Естественно, я купил себе фотоаппарат.
Следующим утром Джон привёз меня на Каулун, где на витринах обнаружились целые развалы фототехники.
— Как это у них получается, Джон, — спросил я, — японская техника дешевле, чем в Японии? Французская парфюмерия — дешевле, чем во Франции! (Я уже успел купить кое-что для Марси).
— Секрет Гонконга, — улыбнулся он, — волшебный город.
Вначале — цветочные рынки в их новогоднем великолепии — хризантемы, фрукты, золотая бумага. Праздник цветов для моей свежекупленной камеры (И большой букет для Марси).
Потом — обратно на Викторию. Узкие улицы со ступеньками. Раскинувшийся, вроде паука базар. Кэт- стрит, где в задрапированных красным ларьках можно было найти абсолютно всё — самая невероятная мешанина, которую я когда-либо видел..
Я съел столетней давности яйцо (прожевал и проглотил, стараясь не чувствовать вкуса).
Позже Джон объяснил, что на самом деле эти яйца изготавливаются всего за какие-то недели — «Их протравливают мышьяком, а потом покрывают илом». (И это после того, как я его съел!)
Гербарии. Впрочем, меня не слишком заинтересовали ни они, ни грибы, ни сушённые морские коньки.
Винные лавки, где продавались маринованные змеи.
— Нет, Джон, маринованную змею я есть не буду.
— О, это очень полезно, — ответил он, явно наслаждаясь моим отвращением, — Яд, добавленный в вино, творит чудеса.
— Например?
— Лечит ревматизм. Улучшает потенцию.
К счастью, ни то, ни другое мне не требовалось.
— Учту. Но на сегодня с меня хватит.
И мы вернулись на виллу.
— Если встанете рано утром, — сказал он на прощание , — Я покажу вам нечто интересное. Из области спорта.
— О, я как раз занимаюсь спортом.
— Тогда я заеду к семи, о'кэй? В Ботаническом саду проводятся бои с тенью. Захватывающее зрелище.
— Эй-о'кэй, — ответил я.
— Приятного вечера, Оливер!
— Спасибо.
— Вообще-то в Гонконге каждый вечер — приятный, — добавил он.
— Марси, это как будто во сне, — сказал я.
Полчаса спустя мы были в море. Солнце заходило. Джонка везла нас по направлению к Абердину, «Плавучим ресторанам». Повсюду сверкала иллюминация.
— Поговорка говорит про тысячи огней, — ответила мисс Биннендэйл, — мы только начали, Оливер.
Ужин при свечах, причём рыба, которую мы выбирали, ещё плавала. А я попробовал вина из (ау, ЦРУ!) Красного Китая. Оно оказалось отличным.
Обстановка была настолько же сказочной, насколько банальными наши тексты. В основном о том, чем она занималась весь день (мои реплики сводились к «Вау!» и «С ума сойти»).
Она позавтракала со всеми бюрократами от Финансов.
— Одни чокнутые англичане, — прокомментировала она.
— Это британская колония, ты же знаешь.
— И всё равно. Их самая большая мечта — чтобы Её Величество Королева приехала сюда и самолично
