После работы, за ужином, стал принимать. По «соточке».
Сначала хватало бутылки на неделю. Потом не стало хватать и двух.
Жена, терпеливо сносившая его поиски «настоящий» работы, туманные надежды, что «такими не бросаются!» начала злиться и скандалить.
Теперь, после работы он брал «малёк» и выпивал его из горлышка в подъезде. Уже за тарелкой борща наливал законную «сотку», а на вопрос жены: «Что ж ты так быстро опьянел, Славк?» — отвечал: «Люд, день был тяжелый. Много машин. Ей-богу, еле ноги волоку».
По вечерам он перебирал визитки с гербами и высокими должностями, перелистывал толстую записную книжку. Алкоголь расслаблял, возносил, казалось — всё по плечу; появлялось третье дыхание. И он даже кому-то звонил. Бодрым голосом рассказывал приключения Анатолия Израилевича в Америке, тяготы и печали «знакомых» бизнесменов, жаловался на поборы при оформлении таможенных грузов, обещал помочь, «если что»….
При встрече со знакомыми и старыми сослуживцами, на вопросы: «как, где?» отвечал сдержанно: «кручусь-верчусь», «купи-продай», «при делах». И спешил, спешил. Ссылаясь на занятость.
На работу он ходил в костюме с галстуком. Дорогой кожаный портфель, оставшийся с обкомовских времен, большая лысина и очки в тонкой золотистой оправе придавали ему значительный вид.
***
Кондрата разбудил крик и беспрестанный стук в окно.
Подняв голову, он рассмотрел через стекло голую девушку.
Кондрат какое-то время сидел на диване, протирая от резкого света глаза, приводя сонные мысли в порядок. Посмотрел на часы. Третий час ночи. «Ну что это такое, а? Ну что это за здрасте вам?!»
Он отпер дверь.
Девушка забежала и, рыдая, стала его умолять, хватая за руки:
— Спасите, Христа ради! Помогите мне! Прошу вас, пожалуйста!
Вздохнув, Кондрат достал из мешка с бельем для прачечной махровый банный халат, включил чайник.
— Чего ты ревёшь? Чего трясешься? — строго сказал Кондрат. — Первый раз что ли?
— Первый, — всхлипнув, ответила проститутка.
«Симпатичная, — подумал Кондрат, заваривая чай. — Не знала зачем тебя в баню повезли, да?»
— А ты не знала как, да? — ядовито спросил он.
Девица ничего не ответила, кутаясь в халат и еще трясясь от холода. Позже, отпив полкружки чаю, тихо сказала:
— Я переводчица. С итальянского.
—Да, конечно. В нашем Дыропупинске только с итальянского и переводить.
— Очень вас прошу, помогите мне, пожалуйста.
— Чего меня просить? Я не Господь Бог. Могу тебе вызвать такси, — сказал Кондрат. — Но денег у меня… — Он достал из куртки кошелек. — Вот, всё что есть — Кондрат подал деньги. — Это мне осталось на автобус. С остальным сама договаривайся. Как сумеешь.
— У меня там есть, — она показала за окно. — Я вам верну. Обязательно.
— Еще чаю?
Проститутка отрицательно покачала головой.
— Может водки налить? — предложил Кондрат.
Она испуганно посмотрела на Кондрата.
— Рюмку, дура. Согреешься.
— Нет, нет. Я вообще не пью.
Пока не пришло такси, девушка молча сидела, разглядывая ухоженные ногти. На прощание сказала:
— Вы — хороший человек. Спасибо вам.
— Езжай уж, «горе не беда», — Кондрат махнул рукой. — Одна морока с вами.
В прошлую смену в бане разбили окно и, хотя Кондрат был абсолютно ни при чем, Наиль отчитал его, как мальчишку.
Веселье в гостевом доме было в самом разгаре.
Орал на полную громкость музыкальный центр.
Орала и топала пьяная компания.
Пол и стены сотрясались от диких танцев.
Праздновали то ли день рождения, то ли юбилей. Все парковочные места были заняты дорогими автомашинами.
Подъехала еще одна новенькая иномарка.
