— Я ни о чем таком и не думала! Я только хотела до тебя дотронуться… — Заметив его иронически приподнятую бровь, она вздохнула. — Ну хорошо, хорошо, я хотела не только дотронуться! Но ты молодец, что предупредил. Меньше всего мне хочется снова забеременеть по неосторожности.
Эти слова обрушились на Сета как удар молота, и ему показалось, что он вообще не знает, кто с ним рядом.
— Что значит — снова забеременеть? У тебя есть ребенок?
— Нет, что ты!
— То есть ты сделала аборт?
— Да нет же!
— Тогда в чем дело? Говори! — скомандовал Сет, не замечая, как изменился его голос, каким стал напряженным и резким.
Дарси посмотрела на него так, словно собиралась послать в пекло, но потом как будто передумала.
— Когда Гэри меня бросил и вернулся в Нью-Йорк, я узнала, что беременна. Через полтора месяца я потеряла ребенка. Выкидыш.
— И этот негодяй даже не соизволил навестить тебя, хотя и знал, что ты в таком положении! — возмутился Сет.
Он был не то чтобы обижен ее скрытностью, просто не мог понять, почему Дарси не рассказала ему о своей беременности.
— Гэри ничего не знал. Я не стала сообщать ему.
Сет во все глаза уставился на нее. Как? И это была Дарси — женщина, которую он недавно назвал совершенством за ее прямоту и честность?
— Постой, постой! — Он помотал головой, стараясь привести мысли в порядок. — Ты хочешь сказать, что утаила свою беременность от отца будущего ребенка?
— Моего ребенка!
— Чтобы возникла новая жизнь, нужны двое, и права их равны.
— А кто ты такой, чтобы судить меня?!
Ну вот, теперь она дала ему понять, что он случайный человек в ее жизни и сует нос не в свои дела!
— Ты планировала лишить мужчину отцовства, а я потратил много лет жизни на борьбу за равные права отцов. Вот почему я могу судить тебя! — бросил Сет, даже не пытаясь скрыть презрение.
Судя по тому, как засверкали зеленые глаза Дарси, она была вне себя от гнева. Это заставило Сета взять себя в руки, но у него внутри все кипело. Когда простыня нечаянно соскользнула с груди Дарси, она яростным движением рванула ее на себя.
— Гэри хорошо проводил со мной время целое лето! Он был неглуп и понимал, что я никогда не пойду на отношения без любви, а потому притворился влюбленным. Я ему поверила, я всерьез думала о будущем, о семье и о детях. Более того, я не раз заводила на эту тему разговор, но Гэри неизменно отвечал, что дети не входят в его жизненные планы. Я не могла этого понять до самого нашего разрыва — до того дня, когда он сказал мне, что возвращается к женщине, на которой всегда хотел жениться. Он не просто дал мне понять, что не любит меня и никогда не любил, он сказал мне об этом прямо. Что заставляет тебя думать, будто ему был нужен наш ребенок?
— Он имел право сам сделать выбор, — сказал Сет ровным голосом, и на его лице появилось бесстрастное выражение — прием, который не раз помогал ему в суде оказать давление на свидетеля. — Ты навредила не только ему, но и себе, приняла решение за вас двоих: находясь в стрессовой ситуации, ты потеряла ребенка. Этого могло и не случиться.
Его слова, как судебный вердикт, многократно повторились в сознании Дарси, и на лице ее отразилась вся боль, которую они ей причинили. Сет встретил ее взгляд — взгляд раненого оленя — и проклял себя за то, что произнес эти слова. Через несколько мгновений его уже не было в спальне.
Дарси уронила руки и некоторое время сидела, сотрясаемая нервной дрожью. Она снова была одна и снова брошена. В самом страшном кошмаре ей не могла привидеться такая реакция Сета… Нет, неправда! Она с самого начала опасалась, что так и будет, потому и не решалась открыть ему свой секрет. А если бы она не ждала так долго? Было бы все иначе? Возможно. Как могла она ждать от Сета полной откровенности, если сама не была с ним до конца откровенной? Должно быть, он чувствовал себя обманутым…
Если не выяснить отношения сейчас же, немедленно, если не задать все эти вопросы, другого случая может и не представиться. Она выбралась из постели, надела свой самый длинный и закрытый халат и туго стянула его поясом. На лестнице она остановилась и прислушалась: из кухни доносились какие-то звуки. Туда она и направилась.
Сет готовил кофе. Он надел только брюки, его торс был обнажен. Вопреки размолвке сердце Дарси переполнилось любовью. Она не знала, как начать и даже как привлечь к себе его внимание, а потому так и стояла на пороге в нерешительности. На миг ее охватило желание бесшумно отступить и укрыться в спальне. Пришлось напомнить себе, что не в ее привычках избегать решения проблем, как бы они ни были сложны.
Подбодрив себя, Дарси приблизилась, бесшумно ступая босыми ногами по линолеуму, и дотронулась до руки Сета. Он кивнул в знак приветствия. Дарси уловила на его лице грусть, смешанную с разочарованием. Она знала, что он постарается скрыть свое настроение. Когда кофеварка заработала, он медленно и не слишком охотно повернулся к Дарси и сказал ровным тоном:
— Я подумал, что нам обоим нужно позавтракать. Что ты предпочитаешь — яичницу или тосты?
Вот, значит, как он намерен держаться. Как будто ничего не случилось.
— Сет, я предпочитаю, чтобы мы все обсудили!
Лицо его омрачилось. После недолгого размышления он заговорил снова:
— А мне кажется, нужно просто перечеркнуть все то, что было сказано в пылу ссоры. Важно только настоящее, а прошлое не имеет значения.
— Вот как? — вспыхнула она. — Не говори ерунды! Как это прошлое может не иметь значения? Да ведь именно оно сделало каждого из нас таким, каков он сейчас! Если мы будем отрекаться от своего прошлого, у нас не будет настоящего.
— Я не желаю говорить о прошлом, — все же сказал Сет. — Это ничего не изменит.
— Не желаешь — и не говори, это твой выбор. Но ты можешь хотя бы выслушать мою историю?
Едва ли сознавая, что делает, Сет потянулся и поправил прядь волос на виске Дарси.
— Хорошо, — сказал он намного мягче. — Идем в гостиную.
Идя вслед за Дарси, он ни на миг не мог отрешиться от мысли о том, что под розовым шелком халата тело ее остается совершенно обнаженным, а потому устроился на диване так далеко от нее, как только мог. Она храбро встретила его взгляд.
— Я слушаю, — поощрил он все так же мягко.
— Я уже говорила, что мы с папой были очень близки, — начала Дарси, беспокойно играя поясом, — а после маминой смерти сблизились еще больше, стали настоящими друзьями. Мало кто из девочек может откровенно обсуждать с отцом свои проблемы, но для нас не было закрытых тем. Помню, я поделилась с папой своим разочарованием после первого поцелуя. В то время мне было уже семнадцать, но все равно я ожидала, что земля уплывет из-под ног, а когда этого не случилось, решила, что это какой-то мой личный недостаток, что со мной не все в порядке. Папа сказал тогда, что земля может в самом деле уплыть из-под ног, но случится это только с тем, кто для меня создан и для кого создана я, что только так это и бывает в жизни. Еще он сказал, что я узнаю своего единственного — сердце подскажет, что это именно он. — Дарси вздохнула, на лице появилась извиняющаяся улыбка. — Но я никогда особенно не понимала мужчин. Меня с детства интересовали двигатели, и в них я разбиралась куда лучше.
Сет кивнул. Он не мог не согласиться, потому что и сам разбирался в законах намного лучше, чем в женских характерах.
— Я всегда работала бок о бок с папой как равная, — продолжала Дарси, — и не должна была постоянно притворяться глупенькой, страдать оттого, что мне недостает роста или что мои формы недостаточно пышны, а главное, я не нуждалась в притворстве. Все, что мне было нужно, — это оставаться собой, постоянно совершенствоваться в механике и позже стать папиным партнером по бизнесу. Лишь
