'Куда?'
'Тебе платье купим! Скорей, пока мамка не видит, а то разворчится!'
И мы купили! Представляешь, как я радовалась! Теперь у меня есть настоящее 'взрослое' платье. Не мамино некультяпистое шитье, а замечательное голубое чудо, с белым полукруглым воротником, расклешенным подолом и кармашком на груди! Когда подходили к дому, сверток неожиданно выпал у меня из рук. Долго-долго падал, разворачивался и голубой птицей приземлился прямо в грязь! Понимаешь, мама?!
Глаза Ники подозрительно блестели.
-Нет, деточка! Подумаешь, упало платье! Его ведь можно выстирать, никакой трагедии, - утешала дочку Людмила.
-Дело не в платье, а во мне! Я предала всех: Лику, Леру, Дениску, себя!
-Какие глупости, ты серьезно? Ну, сходила на день рождения к Зиле! Ты же не в замкнутом пространстве обитаешь! Такова жизнь, сложная, противоречивая, а иногда и откровенно невыносимая! Но единственная и неповторимая, - Людмила включила свой дар убеждения на полную, - если ты станешь прятаться от нее, она тебя непременно догонит и пребольно ударит по голове!
-Жизнь, да, мамочка? А в чем заключается жизнь? – спросила девушка дрожащим голосом.
-Во взрослении, детка, в течении лет, в изменениях! Ты просто меняешься, растешь!
-Значит, взросление – это предательство детских идеалов? А новые друзья появляются тогда, когда из старых вырастаешь, словно из платья, которое безжалостно летит в грязь? Ты бы видела вчера глаза Лики, лицо Дениса!
-Может, ты излишне драматизируешь ситуацию?
-Нисколько, мама. Самое ужасное то, что мне было хорошо! Весь вечер! И Герберт… С ним я вовсе не думала о Дениске, - подумав, призналась Ника.
-Ну и прекрасно, давно пора. Постой, кто такой Герберт?
-Брат Зилаиды. Он проводил меня.
-Так-так, ну и чем живет и дышит сей замечательный юноша?
-Учится на юридическом и подрабатывает в автосервисе.
-Звучит привлекательно. Он не такой сорвиголова, как Тюлькина?
-Что ты, мама, они совсем разные! Гэби спокойный, надежный, мне с ним легко!
-Знаешь, милая, в чем заключается гармония в отношениях мужчины и женщины? Когда им хорошо вместе молчится: нет необходимости разговаривать, и это не тяготит…
-Нет мира, кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив, - задумчиво прочла Ника.
-Вот именно, пожалуй, лучше не скажешь.
Людмилу не удивила легкость, с которой дочь процитировала 'Ночных снайперов'. Супруги Рыжовы терпеть не могли пустенькую попсовую жвачку, и в доме часто звучали полные надрывной философии рок-баллады. Их пристрастия мягко перешли и к Нике.
-Все равно, мое предательство остается предательством.
-Никуш, как у тебя все сложно!
-А у тебя?
-Дерзишь, девчонка? Если взрослые пытаются учить жизни 14-летнего человека, то рискуют нарваться совсем не на ту реакцию, на которую рассчитывали. Их начинают активно ненавидеть. В тебе вовсе нет ненависти, потому я и пытаюсь изрекать умные глупости с серьезным видом, - собственная фраза рассмешила Людмилу, улыбнулась и Ника.
-Никто не умеет так успокоить, как вы с папой! Вы просто сделаны из одного теста, как брат и сестра…
-Но-но! Уж лучше, как парочка колобков! – шутливо пригрозила женщина. – Хватит трепаться, иди, умывайся, а я разбужу папу!
Прочитав лекции, Олег Иванович отправился к Мириам.
-Ну и как ваши дела? – поинтересовалась целительница.
-Как будто ничего страшного не происходит, но мы с женой тревожимся, - признался Рыжов.
-Это нормально для нормальных родителей. Тем более, у вас серьезный анамнез в прошлом.
-Почему вы говорите 'в прошлом'? Аня ушла и больше не появится? – преподаватель невольно заерзал на месте.
-Отнюдь, Олег Иванович, она и не думала никуда исчезать, а преспокойненько сидела на своем привычном месте! – заявила Бекоева, проедая его своими жгучими очами.
-Как? Но сеанс гипноза избавил нас от этого кошмара!
-Гипноз, безусловно, сыграл положительную роль, помог подсознанию Ники сосуществовать с непрошенной жиличкой, ведь в раннем детстве – вплоть до той самой дистрофии – ребенок отождествлял себя с ней, путался во временах и принимал все ее болезни на себя. После сеанса девочка осознала – на уровне инстинкта, конечно – что, собственно, с ней происходит. Научилась с этим жить. Ваша дочь добра и бесхитростна, но еще и очень умна. Она стала жалеть Аню, сопереживать ей. Больше вы не слышали от Ники странных слов. Прекратились истерики, улучшилось самочувствие, но корни, скажем так, душевного недомогания остались. Понимаете?
-Вы хотите сказать, Ника просто не считала нужным рассказывать нам об Ане и своих, скажем так, взаимоотношениях с ней? – уточнил Рыжов.
-Разумеется! Но какова! В восемь лет примириться с подобными вещами может только незаурядная натура!
Мириам откровенно восхищалась Никой, и Олег Иванович исполнился отцовской гордости.
-Значит, ничего нельзя изменить и не стоит лечить ребенка?
-Я так не говорила. Теперь мы плавно подобрались к сути моих полевых исследований. Барышников – непревзойденный специалист в области детской психиатрии, но он не верит в то, во что верю я – в альтернативную медицину. Помнится, вас интересовали технические подробности? Так вот, с полевого фото девочки, сделанного в прошлый раз, я синтезировала совокупную составляющую всех ее тонких тел и наложила на карту японского шелка.
Бекоева подошла к массивному шкафу и достала некий круг. Рыжов внимательно рассматривал кусок тончайшей алой ткани с многочисленными белыми и розовыми разводами, надежно растянутый на гигантских пяльцах. Сверху находился бесформенный клочок прозрачной пленки. Женщина достаточно бесцеремонно обращалась с обручем, нарочито покрутила его перед носом посетителя, но накладка держалась, как приклеенная.
-Видите, вот так выглядит нематериальная оболочка человека в графическом выражении – словно силуэт, нарисованный толстым грифелем, - продолжила целительница, у Ники линия получилась сложной, но в основном приближенной к очертаниям тела, что очень неплохо, ибо говорит об устойчивости энергетических структур. Шелк выявляет различного вида аномалии, невидимые без наложения. Всмотритесь, ничего не замечаете?
Рыжов сощурился, напрягая зрение. И невольно вздрогнул, различив рядом с четкой линией контура еще одну, толстую и красную, размытую. Не бросающуюся в глаза на общем фоне, но явно повторяющую все пики и впадины первой. Она казалась хищной бактерией под микроскопом, некоей рваной инфузорией-туфелькой, нетипичной, лишенной ядра и округлостей.
