вынуждена была признать, что это сходство усилилось: деликатное рукопожатие его большой ладони заставило ее вздрогнуть. Она подняла глаза и увидела, что на нее мягко смотрят серо-голубые глаза с недлинными пушистыми ресницами.
— Лючия, — очаровательно улыбнулась она. — Очень приятно.
— Гунар — прекрасный юрист-международник, — представил друга Массимо. — Только что вернулся из России.
— И как вам Россия? — заинтересованно спросила Кьяра. — Говорят, Москва — красивый европейский город, а Петербург чем-то напоминает Венецию.
Гунар медленно и обстоятельно начал рассказывать о своих впечатлениях, из которых Лючия поняла, что лучше Рима и Стокгольма ничего нет. Пока она слушала блондина, первое впечатление стало несколько слабее. Но его глаза и ладони притягивали ее внимание.
— А вы, кажется, архитектор, — осведомился он. — Массимо сказал, что ваш проект спортивного центра получил международную премию.
— Да, это было два года назад, — скромно отозвалась Лючия. — А сейчас я буду проектировать комплексную застройку нового горнолыжного курорта в Сестриере, это средняя часть Итальянских Альп.
Гунар внимательно слушал Лючию, не сводя глаз с прелестных губ девушки. Она заметила это и несколько смутилась, испытав, однако, удовлетворение.
— У вас очень красивое платье, и оно вам идет, — мягко заметил Гунар, чем тоже порадовал Лючию.
Увлекшись разговором, они не заметили, как отошли от Кьяры с Массимо и оказались на открытой террасе.
— Вам, наверное, холодно. — Гунар слегка дотронулся своей мягкой ладонью до обнаженной спины Лючии, и по ее телу пробежала дрожь. — Да вы замерзли, — воскликнул молодой человек, быстро снял с себя пиджак и накинул его на плечи девушки.
Она благодарно улыбнулась ему. В это время в ее сумочке зазвонил телефон. Лючия поставила бокал на перила террасы.
— Да, Паоло, — спокойно ответила она, чуть отвернувшись от Гунара, который деликатно отошел на несколько шагов. — Все хорошо. Нет, ничего не надо, спасибо. Завтра? Да, можно пообедать вместе. В котором часу? Пока не знаю, я тебе позвоню позже.
Паоло звонил Лючии почти каждый день. Когда он узнал, что она живет одна в своей квартирке, он просил ее вернуться, обещал, что все будет так, как она хочет. Лючия почти ненавидела себя за все, что происходит теперь по ее вине, что она сломала добрые устоявшиеся семейные отношения.
— Вы чем-то взволнованы? — голос Гунара прервал ее размышления.
— Да нет, — беззаботно ответила она. — Это деловой звонок.
«И почему я вру? — думала она. — И вообще, что я здесь делаю и зачем мне этот швед? Но, видимо, надо играть роль, которую я взвалила на себя».
Они вернулись в зал, где начались танцы, и сразу увидели Кьяру и Массимо, которые, нежно обнявшись, топтались под музыку.
— Приятная пара, — заметил Гунар, глядя на них. — Как бы мне хотелось, чтобы о нас с вами тоже так сказали когда-нибудь.
Лючия не нашлась, что ответить и только пожала плечами, слегка улыбнувшись. Это пожелание в виде комплимента смутило ее. Нет, пожалуй, ей не хотелось образовывать пару с этим блондином.
— Потанцуем? — Он протянул ей руку.
Лючия вложила свою узкую ладонь в его большую мягкую руку, и вновь ею овладело ощущение родной руки. «Нет, надо освободиться от этого наваждения», — подумала она.
Гунар был выше Мориса, и Лючия испытывала неловкость, глядя на него снизу вверх, но танцевал он хорошо и вел очень деликатно. «Наверное, такой же он и в постели», — подумала Лючия, и ей захотелось испытать близость с ним, чтобы или окончательно расстаться с ним, или… покончить с зависимостью от Мориса.
«Неужели вот так сразу, — возмутилось ее католическое воспитание, — ты ляжешь в постель с мужчиной, которого не любишь, и вообще увидела в первый раз? Отстань, — возразил современно рассуждающий здравый смысл, — надо действовать…»
Они танцевали танго, и это хорошо получалось у них. Краем глаза Лючия заметила, что на них с удовольствием поглядывают гости в зале. Во время поворота Лючия откинулась на сильную руку Гунара, а в следующем па он прижал ее к себе, и она испытала нечто похожее на вожделение. Он заметил, что у нее чуть закатились глаза и побледнели щеки, и быстро обняв ее, прошептал:
— Вы — потрясающая женщина, я хочу вас…
Последние слова фразы были произнесены так тихо, что она могла и не расслышать их и вообще была не уверена, что он сказал именно эти слова. Да, его глаза затуманились, он неотрывно смотрел на нее, но больше не произнес ни слова.
Однако Лючия испытывала тягу к этому мужчине, понимая ее порочность.
«Да, я хочу переспать с ним, — она нарочно про себя произносила эти слова, пугающие ее. — В конце концов, я женщина, меня не удовлетворяет муж, а своего любимого я больше никогда не увижу. Пусть это суррогат, подмена, но я хочу переспать с ним, чтобы все стало на свои места».
Они танцевали, и затаенная страсть танго передавалась им. Переходы, повороты, броски и объятия — перед зрителями разворачивался целый спектакль внутренней борьбы желания, сближения, отстраненности, игры и вечного притяжения друг к другу мужчины и женщины. Когда кончилась музыка, раздались аплодисменты. Лючия и Гунар вовсе не ожидали такого успеха, и, взявшись за руки, смущенно кланялись.
— Послушайте, мы просто не ожидали! — Кьяра обнимала подругу, а Массимо похлопывал по плечу Гунара. — Такое впечатление, что вы всю жизнь танцуете вместе!
— Вы ужасно подходите друг другу, — шепнула Кьяра на ухо Лючии. — Он без ума от тебя. Да и ты тоже, по-моему, почти млела от его присутствия.
Замечание Кьяры несколько покоробило Лючию, но она повернулась к Гунару, который продолжал смотреть на нее, и нежно улыбнулась ему.
— Давайте выпьем! — неожиданно для самой себя предложила Лючия. — За совместимость!
Все понимающе рассмеялись, Массимо и Гунар принесли бокалы с шампанским, и все четверо, соединив бокалы в веселом звоне, поднесли их к губам.
Лючия чувствовала, что ее вдохновенное настроение от прекрасного танго и хмель от шампанского требуют продолжения… Она вышла на террасу, Гунар последовал за ней, и там, в тени большого платана, делающего их незаметными в темноте, их губы слились в поцелуе. Мужские руки ласкали ее обнаженную спину, она пила этот поцелуй, как странник, почти погибающий от жажды в пустыне, с восторгом пьет воду из случайно найденной фляги, не ощущая ее вкуса и запаха.
— Я не могу отпустить тебя сегодня, — прошептал Гунар, — поедем куда-нибудь.
Она утвердительно кивнула и провела ладонью по его щеке, желая вернуть знакомое ей ощущение легкой небритости. Нет, щека шведа была идеально выбрита, и воспоминания не получилось.
Гунар вызвал такси и, накинув на плечи Лючии свой пиджак, снова прильнул к ее губам. Ощущая себя как во сне, она спустилась вместе с ним в холл и, весело помахав Кьяре и Массимо, села на заднее сиденье такси и сразу оказалась в объятиях мужчины.
Пока Гунар оформлял номер в гостинице, она сидела в глубоком кресле, глядя на себя отстраненно, и чувствовала, что страсть, охватившая ее в танце, почти прошла.
«Надо еще выпить, — подумала она, — но боюсь, что мне будет плохо. Надеюсь, что он снова пробудит во мне желание, иначе что я здесь делаю?.. Почти проститутка».
Номер был роскошный. Лючия отметила тонкий вкус и щедрость Гунара. Пока он раздевался, она сбросила с себя почти невесомое шифоновое платье и проскользнула в ванную комнату. Стоя под горячей струей воды, она гладила свое тело, пытаясь пробудить в себе желание. Хмель, туманивший ей голову и снявший напряжение, почти прошел, и она с ужасом думала о том, что сейчас должно произойти.
