часов непрерывного катания ей захотелось передохнуть в кафе на склоне. Снимая лыжи, она увидела Антонио, вчерашнего студента, так пытавшегося завоевать ее расположение. На этот раз он был с хорошенькой блондиночкой, по виду тоже студенткой. Антонио на мгновение остановился, устремив взгляд на прекрасную женщину, пленившую его вчера. Он кивнул Лючии и демонстративно обнял свою блондинку, давая понять, что, обидевшись на нее, быстро нашел неплохое утешение, и теперь она может поревновать.
Лючия послала ему самую пленительную из своих улыбок и помахала рукой, подняв вверх большой палец и одобрительно кивнув на блондинку.
«Приятный малый, — подумала она, — хорошо, что быстро утешился. Я, конечно, небрежно кинула его, но ничего, смазливым юношам это полезно…»
Лючия выпила стакан чая с горными травами и посмотрела на время: четыре часа. Пора возвращаться, через час все подъемники выключат, а ей надо было четыре раза спуститься и три раза подняться.
Когда она вошла в холл гостиницы, уже начинало темнеть. Лючия решила опоздать на обед, чтобы не встречаться с Морисом и Катрин. Ей не хотелось укрепиться во мнении, что Катрин все знает. В девушке боролись чувство некоторой вины, желание снова видеть Мориса и нежелание подстраиваться под неприязненное отношение к ней его жены.
После обеда Лючии все-таки удалось осилить несколько страниц книги по архитектуре монолитных конструкций, и она решила немного погулять перед сном. Конечно, в глубине души она надеялась встретить Мориса.
Лючия спустилась в холл гостиницы и сразу увидела его. Он сидел в кресле с газетой в руке и с улыбкой наблюдал, как она медленно подходит к нему. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом он встал, взял ее за руку, и они вышли из гостиницы. Он крепко поцеловал ее в щеку и обнял за плечи. Так они медленно дошли до лесной тропинки, и, скрывшись под сенью деревьев, прильнули друг к другу в долгом поцелуе.
— Ты ждал меня?
— Почти два часа.
Лючия ласково погладила его по щеке, а он поцеловал ее узкую ладошку.
— Ну, как ты провела день без меня? — нетерпеливо спросил Морис. — Опять флиртовала со студентами?
Лючия счастливо рассмеялась, поднялась на цыпочки, наклонила его светлую, коротко стриженную голову и расцеловала брови, глаза, щеки и красиво очерченные губы.
— Я видела вас сегодня на горе, — сказала она, — и мне показалось… — она запнулась, — что тебе было грустно.
Морис схватил ее в охапку и приподнял над землей.
— Какая ты наблюдательная, — удивленно воскликнул он. — Неужели углядела с подъемника?
Лючия кивнула, вопросительно глядя на него.
— Не столько углядела, сколько почувствовала, — с расстановкой произнесла она.
Морис посерьезнел и на мгновение задумался.
— Все происходит так, как я говорил? — спросил он.
Лючия вздохнула и быстро закивала.
— Мне показалось, — задумчиво проговорила она, — что Катрин обиделась на меня.
— Не то слово! — хмыкнул Морис. — Она в ярости, но в основном все изливается на меня, хотя в ее словесной буре и тебе досталось.
— Когда ты вернулся в пять утра, она не спала, да?
— Она, оказывается, не спала всю ночь, у нее разыгралась мигрень и, конечно, не возникло ни малейших сомнений, с кем я.
Лючия остановилась, опустила глаза и покачала головой.
— Но ведь ты сказал, что это поездка перед вашим разводом? — ничего не понимая, спросила она.
— Так и есть! — бросил он. — Но ведь это так по-женски! Когда она в действительности почувствовала, что все кончено, то начала цепляться за… — он подбирал слово, — за уходящую натуру…
— Что же теперь делать? — растерянно спросила она.
— Завтра поедем на Селла Ронду, — спокойно сказал Морис.
Лючия захлопала в ладоши, но тут же осеклась.
— А как же она?
— Она будет отдыхать и гулять после сегодняшнего катания. С нее достаточно. Говорит, устала так, что не чувствует ног.
В голосе Мориса слышались жесткость и решительность.
— И хватит о ней, — раздраженно бросил он.
— Зачем ты так? — миролюбиво произнесла Лючия. — Она права больше, чем мы. Раз ты приехал с ней, нам не надо было… так вести себя…
Морис расхохотался, снова схватил ее в охапку и закружился вместе с ней.
— Ты моя радость! Какая ты деликатная! Но я ей все рассказал и теперь имею права делать все, что хочу.
— Думаю, что не все, — тихо возразила Лючия, когда он поставил ее на землю. — Понятия порядочности, долга и чести пока еще никто не отменял.
Морис нежно взял в ладони ее лицо, и, отведя в сторону волосы, крепко поцеловал в губы.
— Ты права, милая моя, — теперь в его голосе появились грустные нотки. — А я бездушный мужлан. Но Катрин сама изъявила желание завтра отдохнуть, так как сегодня очень устала. Ведь мы катались с ней целый день. Честно говоря, я постарался, чтобы она как следует накаталась.
— А она знает, что мы завтра на весь день поедем на Селла Ронду?
— Мы не говорили с ней об этом, пусть думает, что хочет! — буркнул он. — И вообще хватит, давай хоть на время забудем о ней! Я прошу тебя…
Лючия поняла, что ее чрезмерная щепетильность может дойти до фарисейства. Она протянула руки Морису, он запрокинул ее голову. Опять начал падать снег, но облака были негустые, через них пробивалась луна. Они снова радовались каждому мгновению, забыв обо всем, что мешало им быть счастливыми, хотя бы на этот вечер, еще на один день. И каждый хорошо понимал это…
Они не замечали, как бежало время, а когда вспомнили о нем, поглядев на часы под фонарем, то одновременно воскликнули:
— Пора спать! Завтра надо быть в форме.
Нацеловавшись в лесу, они пожелали друг другу приятных снов поднялись на второй этаж и разошлись по своим номерам.
…Когда рано утром Лючия спустилась на завтрак, за ее столиком сидел Морис. На столе уже стоял кофейник, дымилась яичница с беконом, а в розетке белел творог с малиновым джемом.
— Надо плотно поесть, — сказал Морис в ответ на ее удивленный взгляд. — У нас сегодня трудный день. Надо набраться сил.
— Доброе утро, каро мио! — Лючия ласково склонилась к нему. — Обязательно все съем.
Было около десяти часов, когда они сели в кабинку «Бельведера». Сегодня им предстояло пять-шесть часов катания с отдыхом. Они были счастливы оттого, что целый день проведут вместе, что будет солнечно и тепло, что им предстоит пройти по самым интересным горным районам Италии. Лючия была в приподнятом настроении. Она предвкушала радость от тех впечатлений своего любимого, которые у него наверняка возникнут от красот альпийских долин Валь Гардена, Альта Бадия, Араба-Мармолада.
Готовясь к долгому спуску, Лючия положила в верхний карман куртки маленькую шапочку и надела небольшие темные очки. Морис редко надевал солнечные очки, но тоже держал их при себе на случай слепящего солнца, как и маленькую шерстяную шапочку на случай холода и ветра. Щелкнув застежками креплений и надев темляки палок на руки, они подмигнули друг другу. Оба были готовы к новым
