Так и мне казалось: что нам сырость,
Псевдожизни ритм и суета,
Только были скроены на вырост
Наши непрожитые года...
Журавли вернутся – снег картечью,
Круговерть метелью иссечёт.
Вот и душу – днями не излечишь...
Все к тому придём – лишь Млечный вечен,
И ему сполна оплачен счёт.
Добрый вечер...
Формула понятна:
Перемножить то, что не срослось,
С тем, что на годах оставит пятна,
И получим – мелочность и злость.
Ждёт итог один – слова всё резче,
А сломать всё к черту – нет, я – пас.
Добрый вечер...
Что же, добрый вечер.
«Доброй ночи», знаю, не для нас.
Твои замироточили стихи
Твои замироточили стихи,
И я, забыв про посох и тулуп,
Спешу в веригах – прислонить уста
К сокровищнице мудрой красоты.
Не для тебя натужное «хи-хи»...
И вновь Пегаса чуть дрожащий круп
Тебя несет в безумие литавр,
Где искренность с удачею «на ты».
Кормящей матерью явится простота
Полночных нот... Харону вопреки,
Останется у мира для тепла
Твоих костров трехстопный уголёк.
Не научившись видеть впол-листа
И создавать реальность вполруки,
Сгораешь – и, как водится, дотла...
А я касаюсь мирры вещих строк.
Вчера мы хоронили Лячина
Вчера мы хоронили Лячина...
Но, Господи, в который раз
Молчал Кронштадт, молчала Гатчина,
Молчал Урал, молчал Кавказ,
Молчало море черно-белое...
От горя поднабравшись сил,
Смерть – злая, сытая, дебелая –
Шагает средь сырых могил,
И, как в застенке инквизиции,
Пытает памятью сердца...
Здесь, как на поле брани, – птицы
