Тянется...
Как это серое, навязчивое тянется!
Палицей,
Февраль пробил мою защиту стылой палицей.
Новые...
Колода старая, а взглянешь – крести новые.
Крова я,
Лишаю суть мою насиженного крова я.
Летнее,
Какое «Бьянко» для души – признанье летнее!
Менее,
Я зашифрую жизнь как «более» и «менее».
Разница,
Кто остается в дураках – какая разница?..
Ластится,
Моя надежда к ней шотландским пледом ластится.
Катится,
Всё в параллельной жизни не туда покатится.
Станется,
Она расплавит сталь мою – с неё ведь станется!
Тянется...
Как это всё…
Склянка яда и мой клавесин
Затянуло, загрызло, но надо
выбираться из этих трясин.
Всё завертится – будет награда:
склянка яда и мой клавесин.
Там, где утром вливается прана
в тяжкий дух заостренных осин,
Там хранятся реликвии клана:
склянка яда и мой клавесин.
А когда перезревшие ночи
мне советуют: «Лучше остынь» –
Улыбнусь...
Ждут меня, среди прочих,
склянка яда и мой клавесин.
Вдохновенья неверная птица
до твоих не добралась вершин.
Но зачем же, зачем тебе снится
склянка яда и мой клавесин?..
От стеклянных костров не согреться,
но не жаль строк поленья...
Один,
Я тебе оставляю в наследство
склянку яда и мой клавесин...
Нет, не сыпь на меня
Нет, не сыпь на меня манну
Из участья и лжи рога.
