И мрамор близкого лица.
Мгновенья объективом схвачены,
Пусть немота сорвется с уст.
Вчера мы хоронили Лячина...
Теперь, на карте обозначенный,
Один – и без кавычек – Курск.
На выдохе
Я умираю на выдохе – вонзилось имя твоё.
Что мне в судьбы диком вывихе? Вопить осталось «Ой, ё...»
Перекрестила загадкою, да только наискось крест.
Увы, не может быть сладкою любви разодранной месть.
Закостеневшие, хлипкие, не пробирают слова,
Завязну в топи-улыбке я, вздохнуть пытаясь едва.
Да сколько ж нас в этом образе – степенных, умных, земных?!
Судьбина жвачная – быть как все – опять заедет под дых.
Осведомляясь участливо, как волны нежности скрыть?
Дорога счастьем не маслена, так что ж напрасно скользить...
Моя надежда на выданье – о «нет» расколешь её?..
Я умираю на выдохе
Я...
умираю...
вонзилось...
твоё...
Со старым новым годом!
В январе набросало праздников,
А сегодня – теплом размороженный,
Ковыляет седым проказником
Старый Новый, тобой встревоженный.
Перезревшие наши отзвуки
Несогретого, непропетого,
Каждый день всё толкают под руки
И взрываются брызгами летнего.
Мы не так далеко от прошлого,
Но стираем рисунки детские,
На которых черпали ложками
Свет-любовь, словно суп, да с клецками.
И когда не меняем сущее
На чужое с лазурью золото,
Мы, конечно же, правы...
В будущем
Нам не встретиться в свите Воланда.
За экранами, как за великою,
Из непонятых взглядов, изгородью,
Встретим Старый, но с новой улыбкою,
Пью за Вас – за удачу с изморозью!
Тянется
