Где я – тупой и пьяный,
И заломила цену:
Мир света и желаний.
Я расплатился, веришь…
Теперь, с блохой в кармане,
За крохи режу ветошь
В дешевом балагане.
Но как же надоело
В объятьях счастьемора!..
Надежда поредела.
Не вышло разговора…
Я – грейпфрут
В озверевших сезонах охоты –
Непонятная жажда отмщенья.
Мне достаточно развоплощенья,
Чтобы снова увидеть кого-то,
Кто не сшит заалевшейся нитью
Кружевного до боли заката
С тяжким ворсом хмельного забытья,
С дерматином похмельного мата.
Я когда–то хотел быть Хароном,
В темноте развозить чьи-то души,
Но не вышло…
В горячке бессонной
Душам тем без меня даже лучше
Я – грейпфрут, до конца не дозревший,
От меня вам и кисло, и горько,
Впрочем, я ведь – не демон, не леший,
Хоть, конечно, не Гарсиа Лорка…
Потерпите меня, потеснитесь
На такой озверевшей планете,
Я по чьей-то судьбе
Заалевшейся нитью
Пролечу и сошью
Ткань столетий.
Портрет
И ел, и пил, и спал.
Давно хотел в Непал.
Со скуки иногда
Вгрызался в «Капитал».
Иконой стал инет,
Венцом – гламурный свет.
Святую трель ручья
Глушил хард-рок монет.
На пошлость был горазд,
Приятен был для масс,
Хоть масс-то, что скрывать,
