Действие происходит в партере; горят огни, музыканты сидят наготове в оркестровой яме. Комедия уже полна, все оживленно переговариваются друг с другом, здороваются с новоприбывшими и т. д.
Фишер, Мюллер, Шлоссер, Беттихер.
Фишер. Все-таки интересно… Господин Мюллер, что вы скажете о сегодняшней пьесе?
Мюллер. Скажу по чести — я-то думал, что скорее мир перевернется, чем у нас поставят такую пьесу.
Фишер. Так вы ее знаете?
Мюллер. Ни боже мой! Но одно заглавие чего стоит: «Кот в сапогах». Вот уж не предполагал, что на театре начнут играть детские прибаутки.
Шлоссер. Так это еще и опера?
Фишер. Ничего подобного. На афише стоит: «Детская сказка».
Шлоссер. Детская сказка? Помилуйте — разве мы дети, чтобы нам показывали сказки? Не выведут же они на сцену настоящего кота?
Фишер. Это, конечно, подражание «Новой Аркадии» — Теркалеон и все прочее…
Мюллер. А что? Это было бы совсем недурно. Я уж давно мечтаю посмотреть хоть разок такую вот прекрасную оперу без музыки.
Фишер. Без музыки — это пошло, друг мой, ибо с подобным ребячеством, с подобными суевериями мы давно покончили — просвещение принесло свои плоды.
Мюллер. Скорее всего, это обыкновенная мещанская драма из семейной жизни, а с котом — всего лишь невинная шалость, этакая, знаете ли, шутка, — для затравки, если можно так выразиться.
Шлоссер. Попомните мое слово — это наверняка прием, трюк, чтобы в форме намеков подсунуть людям всякие идейки. Вот увидите, прав я был или не прав. Это пьеса о революции, насколько я понимаю.
Фишер. Я тоже так думаю. Иначе это было бы просто издевательством над хорошим вкусом. Во всяком случае, что касается меня, то я никогда не верил ни в ведьм, ни в привидения, ни уж тем более в Кота в сапогах.
Шлоссер. Да, век нынче не тот. Фантомам в нем нет места. О, вон идет Лейтнер — может, он нам расскажет поподробнее.