— Ты права. Но почему бы тебе не выйти за него замуж? — таково было следующее предложение кузины. — Он не станет доносить на членов семьи. Он на самом деле очень интересный молодой человек, хорошо воспитан. Настоящий джентльмен.
— Замужество… об этом рано говорить, к тому же Хартли еще не сделал предложения. Мы с Джонатоном последим за ним, кузина, и если заметим, что он собирает улики, тотчас же дадим знать.
— Умница. Буллион тоже за нами наблюдает, между прочим. Ну, ладно, не пора ли спуститься вниз? Сегодня мне бы хотелось потанцевать, но болят колени, придется ограничиться игрой в вист у камина.
Из Большой Гостиной вынесли все столы, кроме двух, которые были передвинуты к камину, чтобы гости постарше могли сыграть в карты. Небольшую платформу установили для музыкантов. Рояля в гостинице не было, но два скрипача и один виолончелист настраивали инструменты. Небольшие размеры помещения и ограниченное число гостей позволяли образовать лишь четыре группы по четыре человека, из них три составляли местные жители. Мойра встала рядом с Хартли, приготовившись к первой кадрили. Джонатон стоял рядом с местной красавицей, Понсонби и Стенби тоже нашли партнерш.
Хартли сделал Мойре банальный комплимент по поводу ее внешности, потом перешел к более интересным для него вопросам.
— Жаль, что лорд Марчбэнк не приехал, — сказал он. — Сегодня он чувствовал себя неплохо, по всей видимости.
— Подагра — коварная вещь, приступы могут быть в самое неподходящее время. Наверное, у него опять приступ боли, — ответила она. Для себя она пыталась уяснить, не занимается ли ее кузен запретным бизнесом в это позднее время и не старается ли Хартли выведать у нее ответ именно на этот вопрос.
Мойра заметила, что Хартли внимательно разглядывает ее сапфиры.
— Вас удивляет, что я надела ценные украшения в гостинице? Вы правы, этого не следовало делать. Но, с другой стороны, если их не надевать на вечера, то какой от них прок? Конечно, изумруды я не позволила бы себе надеть сегодня, их ценность слишком велика, да и место недостаточно достойное, чтобы в них покрасоваться.
— Было бы надежнее оставить коллекцию у Марчбэнков, пока вы живете в гостинице, — предложил он.
— Странно. Майор Стенби дал точно такой же совет.
— Неужели! — Хартли был искренне удивлен. Если Стенби намеревался похитить их, это было легче сделать на постоялом дворе. Неужели старый мошенник вынашивает другие планы, подумал он? Уж не собирается ли негодяй сделать предложение леди Крифф?
— Вижу, что ваша дружба с майором быстро растет.
— Он относится ко мне с отцовской заботой.
— Сомневаюсь, что роль доброго папаши его устроит. Но, разумеется, леди Крифф не нуждается в советах, как вести себя с влюбленными джентльменами, — добавил он с кривой усмешкой.
— Влюбленными? Вы ошибаетесь, мистер Хартли, у нас вовсе не такие отношения, уверяю вас. Он стар, как Мафусаил, — сказала она легкомысленно, не подумав о покойном муже.
Хартли улыбнулся.
— Значит, можно не считать Стенби претендентом? Остаются двое — Понсонби и я.
— В самом деле опасный соперник! — ответила она, стреляя глазами.
— Я не против честной борьбы, но надеюсь, что меня вы не посадите на воду, как Понсонби.
— В этом нет необходимости. Вы умеете соблюдать меру.
Кроме того, мне это невыгодно: если вам будет запрещено употреблять за столом вино, то и я лишусь удовольствия употреблять ваши превосходные напитки и вынуждена буду мириться с кислятиной Буллиона. Интересно, почему он подает такую ужасную гадость?
— Потому что постояльцы вроде нас с вами у него не частые гости, леди Крифф. Он привык к менее разборчивым клиентам.
— Я не отношу себя к знатокам вин, но согласна, что его клиентура оставляет желать лучшего. Естественно, присутствующих я не имею в виду, при условии, что они будут вести себя прилично.
— Если это комплимент, то благодарю покорно. Вы говорили, что не решили еще, как долго задержитесь в Блекстеде, леди Крифф. Вы уже пришли к определенному решению?
— О, право же, мистер Хартли. Вы говорите это так, что можно подумать, будто мое общество успело вам надоесть. Уж не хотите ли избавиться от меня как можно скорее?
— Надо обладать полным отсутствием логического мышления, чтобы сделать подобный вывод. А ведь вы не настолько лишены логики, как хотите казаться. Меня волнует другое: скоро мне нужно будет вернуться в Лондон и хотелось бы знать, где вас можно будет там найти. Если разрешите, я навещу вас в столице.
Противоречивые чувства овладели Мойрой при этих словах. Его желание продолжить знакомство с ней наполнило сердце девушки радостью, но, с другой стороны, подкрадывался леденящий душу страх. Не спешил ли он донести на ее кузена в Лондоне?
— Я еще не решила, когда уеду и где остановлюсь в Лондоне. Если оставите свои координаты, я дам знать по приезде.
— Увы! Мы с вами в одинаковом положении. Я остановлюсь в том отеле, где будет свободное место. Нет ли у вас друга или родственника, через которых вас можно будет найти?
— Я еще не решила, сочту ли нужным связаться с родственниками сэра Обри. Мы раньше никогда не встречались. Они могут оказаться неприятными людьми. Было бы лучше, если бы вы дали мне адрес кого- нибудь из ваших знакомых, которых можно было бы уведомить о моем прибытии.
Подумав недолго, Хартли сказал:
— В Лондоне у меня есть кузен лорд Дэниел Парриш, на Гановер Сквер. Можно написать для меня на его адрес, я у него часто бываю.
Мойра удивилась легкости, с которой он упомянул высокий титул родственника. Но видимо, это была не выдумка, иначе он не дал бы адрес. Лорд Дэниел к тому же мог устроить своего кузена на тепленькое место налогового инспектора. Мойре стало казаться, что кузина Вера была права и Хартли действительно выполнял задание правительства по борьбе с контрабандой. Хоть подобный вывод не относился к категории приятных, все же это было лучше, чем иметь в его лице компаньона Стенби. По крайней мере, можно было считать Хартли достойным уважаемым джентльменом, к тому же весьма привлекательным внешне. Жаль, что у него складывалось о ней неблагоприятное мнение.
Мойра тяжело вздохнула. В этот момент она показалась Хартли такой юной и несчастной, что у него сжалось сердце. Он вдруг понял, что эта невинная молодая леди не может иметь ничего общего со Стенби. Корыстный отец заставил ее выйти замуж за старика Обри, а теперь, похоронив мужа, она бежит в Лондон. Что в этом предосудительного? Так поступила бы на ее месте любая леди, если бы хватило мужества.
— Надеюсь, леди Крифф, что вы напишете мне на Гановер Сквер, — сказал он серьезно. — Мне хотелось бы продолжить наше знакомство.
Уловив серьезные интонации в его просьбе, она робко посмотрела на него. Их взгляды встретились, они долго стояли так, молча глядя друг на друга. Но вот начался танец и разделил их. У Мойры было такое чувство, что она говорила с мистером Хартли впервые. Он казался совсем другим, более открытым, доступным. Если он действительно принадлежал к налоговой полиции, можно было бы открыть ему свою беду, может быть, уговорить его помочь ей.
Что он подумает, однако, если узнает, что она собирается фактически украсть двадцать пять тысяч фунтов? Ибо в глазах закона она совершала именно воровство. Деньги принадлежали ей и Джонатону по моральному праву, но не по закону. Нет, посвящать его в замысел было слишком рискованно; потом когда- нибудь, если ей удастся вернуть состояние, она напишет ему. Признаться в содеянном роst-factum* (* роst- factum (лат.) — по свершении факта.) легче, чем втянуть его в авантюру.
— Хорошо, мистер Хартли, я напишу, — сказала она.
— Считаю, что вы дали обещание. Между прочим, друзья называют меня Дэниелем. Это традиционное имя в нашей семье, так что мы с лордом Парришем тезки.
Прежняя леди Крифф не упустила бы случая отпустить язвительное замечание, но теперешняя леди Крифф только покраснела и сказала:
— Мы не так давно знакомы, чтобы называть друг друга по имени, мистер Хартли.
