имение. Добавил, что каждый лодочник в Лондоне знает его дом, Болтон-Хаус. Имя его — Томас Болтон.
— Возможно, хочет перепродать усадьбу за более высокую цену! — раздраженно выпалил граф. — И скорее всего успел по этому поводу договориться с королевским секретарем. Но я не позволю провести себя какому-то пройдохе придворному, черт бы меня побрал!
— Не думаю, что он пройдоха, — возразил секретарь. — Его одежда роскошна до такой степени, что выглядит он настоящим фатом, но уверенность и твердость говорят об обратном. Сопоставить столь противоположные вещи весьма трудно, но должен сказать, что мне он понравился. И я не считаю его нечестным.
— Интересно, Роб… Я всегда думал, что ты разбираешься в людях, — усмехнулся граф. — Полагаешь, мне стоит повидаться с этим лордом Кембриджем?
— Сейчас зима, милорд, пастбища занесены снегом, скот в загонах, и дел в это время мало. Самое время отправиться ко двору. Что плохого в разговоре с лордом Кембриджем? Думаю, никакого вреда не будет, если вы узнаете, что он может предложить.
— Но я могу влезть в огромные долги, — возразил граф.
— Земля стоит не больше, чем я предложил, милорд, и глупо было бы влезать в долги, чтобы ее получить. Я оставил ваши деньги у лондонского ювелира до тех пор, пока они вам не понадобятся.
— Признаюсь, меня разбирает любопытство, — медленно произнес граф, — а ты останешься здесь за меня, Роб. И все же я поклялся, что не вернусь в Лондон, пока не найду жену.
— Проще найти жену при дворе, чем здесь, милорд, — возразил секретарь. — Ни у кого из соседей нет дочерей подходящего возраста.
— Не желаю венчаться с избалованной девицей, думающей только о нарядах и о том, как бы половчее потратить мои денежки. Мужчина должен иметь жену, с которой можно поговорить, а придворные девушки — легкомысленные особы, занятые только танцами и развлечениями. Хихикают, флиртуют, целуются с каждым встречным-поперечным во всех темных углах. И все же ты прав: там может найтись такая, которая мне подойдет. Послушная, сговорчивая девушка, которая сможет управлять моим домом и без жалоб рожать мне детей.
— А вот этого вы никогда не узнаете, пока не вернетесь ко двору, милорд, — заметил Роберт. — Сами знаете, что король вам будет рад. Вы честно служили ему восемь лет.
— Так-то оно так, — согласился граф. — Дипломат на службе у Генриха Тюдора — работа нелегкая. Но я с честью исполнял свой долг в Сан-Лоренцо, после того как этого идиота Говарда отослали домой, да и в Клеве тоже.
— И не нашли подходящей девицы ни в том, ни в другом месте, милорд? Какая жалость! Мы были бы счастливы приветствовать вашу жену, пусть даже и иностранку.
— Южные дамы из Сан-Лоренцо слишком вольно дарили свою благосклонность, а в Клеве они чересчур громоздки и неуклюжи. Нет, подайте мне добрую английскую жену. Если смогу отыскать таковую, разумеется.
— Оставайтесь при дворе до конца зимы, милорд, — посоветовал секретарь. — Узнайте, что нужно лорду Кембриджу. И поищите хорошенькую девицу, которая станет достойной женой.
Роберт Бертон был верным и надежным слугой, имевшим полное право свободно говорить с хозяином, поэтому тот не обиделся.
— Что же, придется поехать в Лондон, хотя бы для того, чтобы узнать намерения лорда Кембриджа. Может, я и сумею уговорить его отдать то, что мне куда нужнее, чем ему. Ах, если бы я только смог убедить лорда Мелвина продать мне земли! Но под конец жизни он совсем спятил и только твердил, что все вокруг его обкрадывают. Я так и не смог его урезонить.
— Он был очень стар, милорд, — напомнил Роберт Бертон. — Иногда в таком возрасте люди действительно понемногу сходят с ума. Не все, но некоторые.
Через несколько дней граф Уиттон отправился ко двору, но, оказавшись в Лондоне, узнал, что их величества перебрались из Гринвича в Ричмонд. Прежде всего граф представился мажордому кардинала Вулзи и попросил приюта. Именно кардинал давал ему различные назначения и посты, и граф сомневался, что король вообще знает о его существовании. Зато кардинал хорошо его помнил. Графу выделили крошечную клетушку, где он мог оставить свои пожитки и приклонить голову по ночам. О еде приходилось заботиться самому. Впрочем, он мог питаться в доме кардинала, если, конечно, найдет место за столами. Граф поблагодарил мажордома, настояв, чтобы тот в знак признательности принял маленький кошель с медной монетой.
Наутро он оделся тщательно, но скромно и, наняв лодочника, попросил отвезти его в Болтон-Хаус. Лодочник кивнул и принялся грести вверх по течению. Они отплыли довольно далеко от Ричмонда, когда барка подошла к берегу, где в обширном саду стоял прекрасный дом в несколько этажей с крышей из сланцевого шифера. Барку пришвартовали к маленькому причалу, и граф вышел, бросив лодочнику большую монету.
— Подождать вас, милорд? — спросил тот.
Заметив две большие барки, привязанные по другую сторону причала, граф покачал головой:
— Нет. Думаю, хозяин доставит меня обратно, когда понадобится.
Некоторое время он наблюдал, как лодочник с трудом выгребает против течения, борясь с наступающим приливом, и только потом направился к дому по чистенькой гравийной дорожке. Навстречу поспешил слуга.
— Я граф Уиттон и приехал по делу к лорду Кембриджу, — объявил граф.
— Да, милорд, мой господин вас ожидает. Пожалуйста, идите за мной, — кивнул слуга.
Граф последовал за ним и, к своему удивлению, оказался в прекрасной комнате, занимавшей, казалось, весь первый этаж дома. По одной стене тянулись окна, выходившие на реку. Комната и потолок были обшиты панелями. Дорогие восточные ковры устилали деревянный пол. В дальнем конце два больших железных мастифа охраняли огромный камин, где ревело буйное пламя. Элегантная дубовая мебель была натерта воском, и повсюду стояли чаши со смесью высушенных цветов. На массивном буфете красовался серебряный поднос с такими же кубками и хрустальными графинами.
Неожиданно дверь в стене открылась, и в комнату ступил джентльмен в длинной куртке из темно- красного бархата, подбитой мехом, с верхними рукавам и буфами и нижними рукавами из черного шелка, отделанными кружевом. По вырезу куртки шел красивый меховой воротник.
— Дорогой лорд Сент-Клер, — приветствовал он, протягивая руку с таким количеством колец, какого граф не видел за всю свою жизнь. — Добро пожаловать! Я Томас Болтон, лорд Кембридж. Пожалуйста, давайте сядем у огня. Хотите пить? У меня есть превосходное испанское вино… но нет… возможно, лучше выпить потом, чтобы скрепить наше соглашение.
Граф взял протянутую руку и был изумлен силой рукопожатия.
— За какое же соглашение мы будем пить, милорд? — выдавил он, откровенно пораженный приемом и внешностью лорда Кембриджа.
— Если все пойдет как надо, — усмехнулся тот, — вы получите земли лорда Мелвина, то есть то, что вы хотите. А взамен дадите мне то, чего хочу я. Все очень просто, милорд.
— Не знаю, смогу ли я раздобыть сумму большую, чем вы заплатили за Мелвил, — признался граф.
— Дорогой мой, имение не стоит того, что я за него отдал, — рассмеялся Томас.
— В таком случае зачем было предлагать столь непомерную цену? — удивился граф.
— Разумеется, потому, что усадьба была так необходима вам, — спокойно пояснил Томас. — Искренне рад, что ваш агент смог убедить вас приехать. Он толковый человек и верно вам служит. И с тех пор как он вернулся в Брайарвуд… — ведь так называется ваше имение, верно? — я навел о вас справки.
— Неужели? — пролепетал граф. До чего же странной получается беседа! Такого он не ожидал.
— Вы — четвертый граф Уиттон. Происходите из старой, почтенной, верной монархам семьи. Мудрые принципы, ничего не скажешь. Несколько лет вы служили Генриху Тюдору в качестве посла и посредника при переговорах. Ваша мать умерла, когда вам было два года. Отец скончался год назад, и по этой причине вы вернулись домой. У вас две старшие сестры — Марджори и Сюзанна. Обе замужем за почтенными, но не слишком знатными людьми, ибо приданое им было выделено скромное. Вы известны как честный, умный и порядочный человек. Никогда не были женаты и даже помолвлены.
