— Да, верно, граф хочет получить Мелвил, дорогая, но при этом он человек чести. И не женится ради приданого.
— Как и я не выйду замуж ради титула, — сообщила Филиппа.
Томас расплылся в улыбке.
— Дорогая, подозреваю, что ты очаруешь Криспина. И если сумеешь поймать его, это будет большой удачей. Граф. Дипломат. Человек, который будет так же рад жить при дворе, как и ты. Но разумеется, сначала ты должна выполнить свой долг, дав ему наследника.
Филиппа резко вскинула голову.
— Дети, — медленно произнесла она. — О них я не думала. Но ты прав. Я, как и мать, сознаю свои обязанности.
Лорд Кембридж, улыбаясь, закивал головой:
— О, граф будет восхищаться тобой, дорогая, в этом я совершенно уверен!
— Я приеду домой через два дня, дядюшка. Можно объяснить королеве, что ты устраиваешь мой брак?
— Только не упоминая имен. Королева все поймет.
— Разумеется, — согласилась она.
Они добрались до конца галереи, и девушка повернула назад.
— Мне нужно возвращаться. Королева — добрая госпожа, но я не должна этим пользоваться.
— Только расскажи сначала, как поживает Бэнон, — торопливо спросил Том.
— Она в милости у королевы, но, как и мама, тоскует по северу и горит желанием снова оказаться в Оттерли. Дедушка ее молодого человека был двоюродным братом нашей бабушки Болтон, урожденной Невилл. Так что, вполне возможно, их свадьба не за горами. Тебе следует поговорить с Бэнон.
— Обязательно, — пообещал Томас. Филиппа остановилась и поцеловала его в щеку.
— Я должна бежать, — прошептала она, прежде чем поспешить в зал.
Томас вдруг почувствовал, что очень устал, словно весь груз его сорока девяти лет тяжестью лег на его плечи. Он глубоко вздохнул. Странно, но придворная жизнь больше его не привлекает! Хотелось очутиться в Оттерли, перед теплым камином, в уюте и покое, когда за окнами бушует зима. И хотя он обязан устроить будущее Филиппы и Бэнон, куда больше его интересовало совместное с Розамундой предприятие. Как он сможет присматривать за торговлей, находясь в Лондоне? А Розамунда в Клевенз-Карне ожидает рождения ребенка, и скорее всего ей сейчас ни до чего нет дела.
— Лорд Кембридж! — приветствовал Уильям Смайт, появляясь из темных глубин галереи. Как и всегда, он был скромно одет в доходящую до середины бедер куртку из черного бархата, как заметил Томас, немного поношенную и довольно пыльную.
— Ах, это вы, мастер Смайт!
— Не хотел тревожить вас, пока вы беседовали с вашей родственницей, милорд, — улыбнулся Смайт.
«А он хорош собой», — внезапно подумал Томас Болтон, улыбаясь в ответ.
— Весьма учтиво с вашей стороны, — ответил он.
— Я все думал над нашим последним разговором, милорд. Возможно, я не так понял вашу милость, но вы намекнули, что я смогу немало выиграть от перемены места.
— Но вам придется жить на севере, — напомнил лорд Кембридж. — И время от времени я буду посылать вас в поездки. Наша торговля тканями с каждым годом все расширяется и становится более прибыльной. Мы с кузиной больше не можем обойтись без посторонней помощи, но для этого нам требуется человек, разбирающийся в торговле и финансах. Вы будете жить в Оттерли. Сначала в моем доме, а потом, если решите остаться на службе, я позабочусь о том, чтобы у вас был собственный коттедж в деревне. Каждый год в День святого Михаила будете получать пятьдесят золотых гиней, а на церковном кладбище вам отведут место.
Обычно бесстрастное лицо Уильяма сейчас светилось нескрываемым изумлением.
— Милорд! Это крайне щедрое предложение! На такое я и надеяться не смел.
— Но вы должны хорошенько поразмыслить, — посоветовал лорд Кембридж. — Служить королю — большая честь. А что скажут ваши родные?
— У меня никого не осталось, милорд. И здесь я один из многих, без всяких надежд на повышение. Я знаю, чего стою. Умный человек, без малейшего шанса показать свои таланты. Только вы сумели их разглядеть и предложили мне перспективное место.
Куда делось его былое высокомерие?! Перед Томасом стоял совершенно другой человек.
— Поверьте, я без всяких колебаний принимаю должность, если, разумеется, ваша милость готовы взять меня на службу. Заверяю, что буду трудиться усердно и честно.
Он вдруг опустился на колени и, схватив руку Томаса, поцеловал.
— Предупредите об уходе, Уильям. А потом приезжайте ко мне, в Болтон-Хаус. Не знаю, когда мы сможем вернуться домой, в Оттерли, но вы должны приступить к работе как можно скорее.
Томас достал кошель и, вынув монету, отдал ее королевскому секретарю.
— Заплатите свои долги. Вы должны быть свободным от всех обязательств.
Секретарь поднялся.
— Еще одно, милорд, — нервно пробормотал он. — У меня есть кошка. Все эти годы она была моей верной спутницей. Я должен взять ее с собой.
— Кошка? — рассмеялся лорд Кембридж. — Ну разумеется! Берите и ее. Думаю, вы прекрасно поладите с моей молодой родственницей Бесси Мередит! Я и сам люблю кошек. Она хороший мышелов?
— О да, милорд! Пуссумс прекрасно ловит мышей.
— Как только будете готовы, пошлю мою барку перевезти вас в Болтон-Хаус. Вместе с Пуссумс, — заверил лорд Кембридж и, весело хмыкнув, направился в зал. Он очень устал, но сегодняшний визит ко двору принес много приятных неожиданностей.
Филиппа тем временем вернулась к королеве.
— Все в порядке, дитя мое? — спросила Екатерина.
— Да, мадам. Мой дядюшка объявил, что нашел для меня жениха, но сначала хочет, чтобы мы с ним получше узнали друг друга. Он просил меня через два дня приехать в Болтон-Хаус, если, разумеется, ваше величество меня отпустит.
— Не могли бы вы назвать имя джентльмена? — тихо спросила королева.
— Дядюшка говорит, что, пока контракт не подписан, мне лучше молчать, мадам. Он надеется, что ваше величество поймет, — пролепетала Филиппа. До этой секунды она и представить не могла, что способна отказать королеве!
— Разумеется, — согласилась Екатерина, к величайшему ее удивлению. — Вы не хотите смущать этого джентльмена, дитя мое. — И, улыбнувшись заговорщической улыбкой. добавила: — Я даже королю не скажу.
Этой ночью Филиппа с сестрой, лежа в постели, взволнованно перешептывались. Бэнон, вне себя от возбуждения, сообщила, что отец ее поклонника собирается поговорить с лордом Кембриджем о помолвке между ней и своим сыном.
— Дядюшка Томас, разумеется, согласится. Пусть Роберт младший сын, но он Невилл.
— Как и наша бабушка. Так что дядюшка Томас вряд ли посчитает это большой честью, — процедила Филиппа, уязвленная тем, что младшая сестра обручится раньше ее.
— Знаешь то маленькое озеро на границе земель Оттерли? — щебетала Бэнон. — Оно принадлежит Невиллам. Его пообещали отдать Роберту вместе с тем клочком земли, что на противоположной стороне. Если мы поженимся, все отойдет к Оттерли.
— От такой щедрости лорд Невилл ничего не теряет, — отмахнулась Филиппа. — Тем более что после свадьбы Оттерли перейдет к Роберту.
— Оттерли перейдет к нашему старшему сыну, — возразила Бэнон.
— Который будет Невиллом. Не Болтоном и не Мередитом. Так что семья Невиллов только приумножит свои владения.
— Зато я буду счастлива! — воскликнула Бэнон. — Почему ты вечно все портишь? Ты просто завидуешь, потому что я почти помолвлена, а ты — нет!
