— Все считают, что у тебя чума.
— Это правда?
— Нет.
— Тогда пойдем отсюда!
— Карим, послушай меня очень внимательно… Скажи, ты знаешь, кто будет султаном после твоего отца?
— Брат Сулейман.
— Верно. А ты знаешь, что будет с тобой, когда Сулейман станет султаном? — Карим отрицательно качнул головой. — Он убьет тебя.
На лице мальчика отразился испуг.
— Но почему, мама? Я люблю брата, и он любит меня. Он сам так говорил!
— Да, милый, он любит тебя, но закон потребует, чтобы он истребил всех своих соперников, которые могли бы оспорить его наследство. Если он тебя не убьет, найдутся злые люди, которые используют тебя в качестве оружия против него. Сулейман вынужден будет подчиниться закону, иначе из него не получится сильного султана. Ты хочешь, чтобы Сулейман стал сильным султаном? Ребенок энергично закивал головой:
— Я убегу из дворца, мама, и тогда Сулейман станет сильным султаном!
— Тебе никто не позволит этого сделать. Карим. Поэтому-то мы и разыграли этот спектакль с твоей болезнью. Скоро мы объявим, что ты умер… — На лице ребенка вновь отразился испуг, но мать быстро добавила:
— Но это так, для вида. После этого тебя тайно вывезут из Турции, и ты отправишься на мою родину, где будешь воспитываться как обычный мальчик. Ты будешь ходить в очень хорошую школу вместе с другими детьми. Ты ведь часто говорил мне, что хочешь повидать Шотландию.
— О да, мама!
— От тебя потребуется большое мужество, Карим. Тебе нельзя будет раскрывать своего истинного «я». В Шотландии тоже могут найтись злые люди, которые, узнав о том, кто ты на самом деле, захотят сделать тебя игрушкой в своих руках и навредить твоему отцу и Сулейману. Ты меня понимаешь?
— Да, мама. Но если я уже не принц Карим, кто же тогда? Сайра улыбнулась и подумала про себя: «Благодарю тебя, Господи, за то, что ты наделил его светлым разумом!'
— Отныне ты будешь Чарльзом Адамом Лесли, сын. Чарльз — твое новое имя. Адам — в честь твоего дяди и моего брата, а Лесли — фамилия нашей шотландской семьи.
— А можно мне быть христианином?
— Ты хочешь?
— О да! Мариан и Рут много рассказывали мне про Христа и Деву Марию. Мне всегда казалось, что ты очень похожа на нее. Такая же добрая и мягкая.
— Возможно, сын, — ответила Сайра и метнула гневный взгляд в сторону Мариан. — Тебя могли казнить за проповедование христианской веры а, султанском гареме!
— Вздор! — беззаботно отмахнулась англичанка. — Султан Селим всегда с одобрением относился к тому, что его сыновья изучают различные религиозные учения. Я, между прочим, рассказывала принцу Кариму не только о Христе, но и об иудеях.
— По крайней мере он не проявляет желания становиться иудеем, — сухо отозвалась Сайра.
Карим нетерпеливо заерзал на месте:
— А что я буду говорить о себе, если мне нельзя рассказывать правду?
— Будешь говорить, что жил в далекой восточной стране и по дороге в Константинополь упал с лошади, сильно ушибся и все забыл. Кроме того, что тебя зовут Чарльз Адам Лесли. Всякий раз, когда тебя будут спрашивать, рассказывай только это и никогда не меняй своих слов. Ты меня понял?
— Да, мама. А как я попаду в Шотландию?
— Брат Эстер Иосиф бен Кира через несколько дней отплывает в Эдинбург и возьмет тебя с собой. Он будет говорить всем, что тебя привезли к нему домой в Константинополе с наказом переправить в Шотландию. Я открыла для тебя личный банковский счет в эдинбургском доме Киры, чтобы покрывать твои расходы. Ты никогда не будешь испытывать нужды в деньгах.
— Мы когда-нибудь увидимся с тобой?
— Не знаю. Карим. Я понимаю, что прошу от тебя очень многого. Ты еще ребенок. Но не простой мальчик, учти. Ты умен не по годам. И хотя ты будешь молчать об атом с той самой минуты, как покинешь сераль, всегда помни, что ты принц из династии Османов и твоим дедом был Мухаммед Завоеватель, а твой отец Селим Справедливый.
— Я не забуду об этом, мама. — Он порывисто обнял ее. — Если ребята в школе будут хвастаться своими захудалыми семьями, я и тогда буду молчать.
— Умница, — похвалила мать. — Ничего не бойся, сын. Ты не будешь там один. Возьми этот перстень. Мой брат Адам подарил его мне на день рождения, когда мне исполнилось тринадцать лет. Видишь надпись на внутреннем ободке? Ты говоришь на моем родном языке. Прочитай вслух. Карим.
Мальчик взял перстень и прочитал:
— «Дорогой сестренке Джанет от Адама».
— Всегда носи этот перстень при себе. Никогда не расставайся с ним. Ты покажешь его настоятелю гленкиркского аббатства, хотя, думаю, достаточно будет бросить на тебя один взгляд, чтобы понять, что ты Лесли. А когда настоятель сочтет нужным, он сведет тебя с твоим дядей Адамом и дедом, если он жив…
Карим был сильно взволнован предстоящим опасным приключением. Задумавшись на минуту, он вдруг объявил:
— Мне нужно изменить внешность, чтобы меня не узнали в городе!
— Верно, — рассмеялась Сайра, потрепав его по голове. — Шевелюру твою мы сделаем черной как смоль, а кожу выкрасим в шоколадный цвет.
— И я стану похожим на мавра?
— Надеюсь, что нет, хотя не исключено. Когда ты прибудешь в Шотландию, Иосиф проследит за тем, чтобы тебя хорошенько отмыли. А теперь отвечай… — Сайра перешла на английский, — как тебя зовут, мальчик?
— Чарльз Лесли, — ответил Карим тоже по-английски.
— Откуда ты взялся?
— Из далекой восточной страны.
— Как она называется?
— Я не знаю.
— Ты не знаешь? Какой дурачок! Даже не знает, как называется страна, из которой он приехал.
— Я не дурачок, просто по дороге в Константинополь я упал с лошади, и у меня отшибло память. Я только знаю, как меня зовут и что моя страна на Востоке.
— Умница, сын! Никогда, ни при каких обстоятельствах не изменяй этой легенды. Если твой отец и брат узнают, что я сделала, меня казнят страшной казнью. Моя жизнь в твоих руках, Карим, равно как и жизнь других людей, согласившихся помочь мне. Я понимаю, конечно, что взваливаю на твои детские плечи слишком серьезную ношу, но ты должен пронести ее достойно, ибо ты потомок рода Османа и рода Лесли. А в этих семьях никогда не было малодушных. Мальчик преданно взглянул в глаза матери:
— Я никогда не подведу тебя, мама! Никогда! Она порывисто обхватила его и крепко прижала к своей груди. Сердце ее было разбито. На какую-то минуту ее охватила паника.
«Мой самый младший, любимый сын… Я не могу отпустить его от себя! Не могу! Он еще так мал! Что станет с ним без меня? Должен же быть какой-то другой способ…»
Но тут она натолкнулась на суровый взгляд Мариан, которая неподвижно смотрела на свою хозяйку, зло поджав губы. Сайра закрыла глаза и на мгновение представила себе страшную сцену. Немые палачи, их голые намасленные торсы зловеще поблескивают в ночи при свете факелов… Натянутые удавки в их руках…
Содрогнувшись, она отпустила Карима и, заглянув ему в глаза, проговорила:
— Ты не должен выходить из этой комнаты, милый, чтобы тебя никто не увидел. Нельзя даже к окнам
