— Ах да, — медленно сказал он, — вы та девушка, которая продает Иззи все эти подержанные вещи, над которыми она так трясется.
— Винтажная одежда вообще-то, — сказал сердитый голос позади меня. — Корина — успешный предприниматель.
Брови Николаса поднялись, и он повернулся к Адаму.
Серьезно, что такое с мужчинами? Если они вдвоем оказываются в одной комнате, то превращают все в соревнование, у кого больше тестостерона. Конечно, грубое вмешательство Адама не слишком помогло. Мне и правда следовало поговорить с ним об этом его протекционизме. Иногда он заставлял его очень странно вести себя.
— Адам Конрад, — сказал он, протягивая руку.
Николас покосился на меня, а потом снова на Адама. Я знала этот взгляд. Это был взгляд человека, который торопился сделать выводы, и мне показалось, что мне надо вмешаться, прежде чем он сделает неправильный вывод.
— Мой очень хороший друг, — сладко добавила я, прежде чем Николас сложил два и два и получил миллион.
Правда, он не выглядел польщенным или обрадованным, как многие мужчины, когда узнавали, что мы с Адамом просто друзья. Его выражение лица почти не изменилось, когда он пожимал руку Адама. Он легко поежился, но кто не делал этого, когда Адам испускал такие враждебные вибрации.
Адам отпустил руку Николаса, в его глазах были отблески самодовольной ухмылки, и Николас почти незаметно согнул пальцы. Если бы мы не были в такой элегантной компании, я бы его пихнула. Или, по крайней мере, нашла хорошее применение моему «острому локотку». Я выбрала Адама на эти выходные, потому что считала, он может помочь, а не станет мешать, но я начала жалеть, что не привела вместо него одного из щеночков. Дворняжки всегда делают что хотят.
Хотя Адам и Николас перестали сжимать руки друг другу в демонстрации своей мужской силы, в комнате все еще царила атмосфера напряжения.
Возможно, в воздухе витали все эти мужские феромоны. К сожалению, я всегда была немного чувствительна к этим вещам, и я почувствовала тепло на шее и шевеление волосков на спине. Я моргнула, чтобы отогнать это. Было не время загораться и думать о Николасе. Я же собиралась быть сдержанной, уравновешенной и профессиональной, помните?
Но даже с закрытыми глазами я чувствовала, как мое тело реагирует на его близость. Моя кожа стала горячей, когда тепло от шеи стало распространяться. Я решила, что закрытые глаза, пусть даже на пару секунд, только усиливали чувства, поэтому я снова раскрыла их. Только когда все снова приняло очертания, я обнаружила, что рядом стоял не Николас, а Адам.
Как странно. Должно быть, Николас отошел.
Иззи вертелась вокруг нас троих, как сумасшедшая бабочка.
— О, это будет так весело, — ворковала она, таща нас в центр комнаты. — Ты первый, Никки! — сказала она и подтолкнула меня к нему.
Слава богу, я удержала равновесие.
Николас посмотрел на меня в ожидании, поэтому я покопалась в крокодиловой сумке, почему-то ожидая, что она укусит меня в ответ, и извлекла свою мерную ленту, на этот раз скорее неловко, чем грациозно.
Теперь Николас смотрел на меня, в его глазах было небольшое беспокойство. Его взгляд упал на мерную ленту и задержался на ней.
— Как вы собираетесь… Я хочу сказать, где вы хотите…
Впервые я видела его не скучающим, и это было очень мило. Я задумалась о том, что, может, он так же поглощен идеей того, как мои руки будут касаться его, как и я, и я полностью перекладываю всю вину на то, что сказала потом, на адреналин.
Я улыбнулась ему в ответ, забыв о своем плане насчет отрешенности.
— Не волнуйтесь, — сказала я, мой голос звучал еще более хрипло, чем обычно, — не надо устраивать стриптиз. Я могу сделать это и в одетом, и в раздетом виде.
Видите? Это прозвучало совершенно неправильно. В нашей элегантной обстановке мои слова повисли на стенах, прозвучав скорее грубо, чем игриво. Я покраснела и занялась тем, что стала доставать свой блокнот и ручку из сумки.
Наконец я смогла сделать хоть что-то правильно. Я быстро и точно сняла мерки с Николаса. Ну, не все. Я на слово поверила ему про длину по внутренней стороне бедра. И мои руки ни разу не затряслись. Я очень собой гордилась. На самом деле я не могла бы быть более невозмутимой, если бы снимала мерки с Глэдис и Глиннив, двух подержанных манекенов, которые живут в «Сундучке Корины».
Следующим я пошла к Адаму, раз уж я была настроена на мужские мерки, и тут замедленная реакция наконец настигла меня. В ушах гудело, и я все время роняла мерную ленту и забывала цифры, поэтому мне приходилось начинать все снова. К счастью, Николас был поглощен разговором с Иззи и ничего не видел.
Хм. Я уставилась в свой блокнот и сравнила цифры. Плечи Адама такие же широкие, как и у Николаса. На самом деле даже шире. Поразительно, как обманчива может быть внешность.
Как только я начала снимать мерки, я не останавливалась. Остальные друзья Иззи приехали, когда я мерила ее грудь, и она побежала поприветствовать их, почти потянув меня за собой вместе с мерной лентой, но я смогла вовремя освободиться. Там была пара лохматых выпускников частной школы по имени Джулиан и Маркус, лучшая подруга Иззи Джос и, к моему ужасу, заплесневело старая, худая как палка, с утиным лицом Луиза Фэншоу. Николас тут же перестал быть похожим на загнанного в клетку льва. Он едва заметно улыбнулся и послал за кофе и круассанами.
Я могла поклясться, что, когда я снимала последние мерки, Иззи что-то замышляла. Она все время хихикала и прижимала пальцы к губам. Она уже говорила, что сегодня скажет нам, кому какие роли достались, и я умирала от любопытства, кем буду я.
Глава 5
Возможно, возможно, возможно…
Признания Корины
— Я до сих пор не верю, что Иззи сделала это со мной! — Краешки моего рта опустились, заставляя нижнюю губу немного выпятиться. — Я думала, мы подруги!
— Прошло две недели, Корина. Забудь уже.
Ладно, может, я уже несколько раз сообщила Адаму о своем неудовольствии.
— Все идет как идет, — добавил он с раздражающим видом превосходства надо мной. — Иногда жизнь не протягивает нам на ладони то, что мы хотим, и мы должны заставить то, что мы имеем, работать на нас.
Я скрестила руки на груди и уставилась на номерной знак машины перед нами.
— Спасибо за великую мудрость, Сократ.
Краем глаза я увидела, как Адам приподнял одну бровь. Я решила, что его персонаж на уик-энде загадочного убийства влиял на его мозг. Он был раздражающе спокоен на фоне моего горького унижения.
— Мне не нужно, чтобы ты философствовал со мной, — угрюмо сказала я. — Мне нужно, что ты был… был моим…
Какое слово я никак не могла подобрать? Оно просто не хотело выходить из хранилищ моей памяти.
— Твоей поддержкой? — предположил он.
Точно!
