– Вы невыносимы, – упрекнула она.
– И я готов держать пари, что де Бельфор носит корсет, – продолжал маркиз. – Он очень любит поесть и выпить, дорогая. Через два года он будет ложиться в постель с курами и мирно храпеть до утра. Больше его ничто не будет занимать.
Отем громко рассмеялась:
– До чего же злой язык! Неужели вы не можете сказать ничего хорошего о моих обожателях?
– Голубая кровь. Немалое богатство. Порядочны и очень, очень скучны, – с ухмылкой перечислил Себастьян.
– И что же делает вас самым достойным претендентом на мою руку? – не выдержала она.
– Моя кровь более благородна, кошелек толще, и я никогда не ложусь с курами, разве что собираюсь всю ночь любить свою прекрасную женушку, – ответил он так тихо, что она с трудом расслышала. Неожиданно положив руку на маленькие ладони, сжимавшие поводья, он обжег Отем горящим взглядом. У нее перехватило дыхание. По спине пробежал озноб. Горло сжалось так, что говорить она не могла. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем к ней вернулся дар речи.
– Но у вас наверняка есть недостатки, – с трудом произнесла Отем. – Не думаю, что вы само совершенство.
– Я не переношу глупцов, дорогая. Могу быть опрометчивым и рискнуть по-крупному. Когда я хочу чего- то, действительно хочу, никто не смеет стоять у меня на пути, – сообщил маркиз, нежно погладив ее руку.
– А я вспыльчива, – вздохнула она.
– Знаю.
– И не люблю, когда мне диктуют, что делать.
– Знаю.
– И выйду замуж только по любви.
– Вы уже говорили это, и не раз. Но разве вы не влюблены в меня? Самую-самую чуточку?
– Вы словно шквал на море, месье. Ошеломляете и подавляете. Имеете необычайное свойство злить меня. Никто не раздражает меня так сильно!
– Вот оно! – воскликнул Себастьян. – Вы в самом деле испытываете что-то ко мне! Гнев – это оборотная сторона страсти, так что у меня есть надежда.
– Я начинаю думать, что вы безумны, – покачала головой Отем.
– Совершенно верно, дорогая. Я безумно влюблен в вас! – провозгласил он.
– Вздор! – отрезала Отем. – Как можно влюбиться в того, кого едва знаешь? Даже Этьен и Ги лучше знакомы со мной, чем вы, месье!
– Впервые увидев вас у ручья, я сразу понял, что вы предназначены мне судьбой! Неужели вы не верите в любовь с первого взгляда, дорогая?
– Нет, – решительно возразила Отем. – Не верю!
– Ну и ну, – со смехом сказал маркиз. – Вижу, в нашем браке именно вы будете трезвой и практичной стороной, малышка. Что ж, не так уж плохо. Надеюсь, наши дети будут похожи на вас.
– Едем домой, – велела Отем, поворачивая коня. – Нет! Отправляйтесь к себе, а я вернусь с Хью. Скажу маме, что сама так захотела.
– Я еще приеду, дорогая, – пообещал он.
– Если пожелаете.
– Я желаю вас, Отем Лесли, – нашелся маркиз.
Отем резко натянула поводья и взглянула ему в глаза. Кровь Христова! Он чертовски красив, хотя смущает своими властными манерами и глупыми речами.
– Буду рада видеть вас снова, Себастьян д’Олерон, впрочем, не больше, чем Этьена и Ги! И учтите: если я решу, что вы мне не подходите, – без сожаления распрощаюсь с вами. Ясно? Я скорее останусь в девицах, чем буду страдать в браке.
Себастьян серьезно кивнул:
– Я все понял, дорогая, – но тут же расплылся в улыбке: – Однако я уверен, что в конце концов вы все же влюбитесь в меня и согласитесь выйти замуж.
Он послал ей воздушный поцелуй и ускакал.
– Решительный человек, – одобрительно заметил Рыжий Хью, когда они спешились во дворе замка. – Похоже, вы нашли себе пару, миледи.
Отем рассмеялась:
– Нужно отдать ему должное, он остроумен и внимателен ко мне. Но так же упрям и настойчив, как я. Если я стану его женой, дня не пройдет, чтобы мы не повздорили!
– С вашими родителями в молодости такое бывало, – развел руками шотландец. – Ссоры только укрепляют брак. Их любовь стала глубже, когда оба усвоили тонкое искусство компромисса, миледи.
– Бьюсь об заклад, такого слова маркиз просто не знает, – отмахнулась Отем, входя в зал.
– Где маркиз? – удивилась сидевшая в кресле Жасмин.
– Когда он стал чересчур надоедлив, я отослала его домой. Не волнуйся, мама, он вернется. А теперь я пойду приму ванну и переоденусь. От меня несет конским потом, и я не желаю, чтобы запах преследовал меня всю ночь.
Дождавшись ее ухода, Жасмин поинтересовалась:
– Что ты об этом думаешь, Хью? Они подходят друг другу?
– Если это хоть сколько-нибудь зависит от маркиза, то они поженятся, ваша светлость. Он неглуп. Умеет польстить, но в следующую минуту не задумываясь вступает в словесный поединок. Она будет противиться, пока не устанет от него либо не возгорится желанием. Кто скажет, как обернется дело?
– Но тебе он нравится? – настаивала Жасмин.
– Да! Настоящий мужчина, ничего не скажешь, – совсем как наш герцог, упокой Господь его светлую душу. Те двое тоже неплохи, но мало что стоят по сравнению с маркизом. Ее милости, как и старшим сестрам, нужен такой мужчина, который держал бы ее в руках. Любой другой ей скоро надоест…
Однако у Отем просто не было времени устать от своих поклонников. Все трое ежедневно приезжали в Бель-Флер, забавляя ее своим неприкрытым соперничеством. Граф де Монруа смешил ее остроумными замечаниями и анекдотами, нещадно язвил насчет присутствующих, лукаво сверкая голубыми глазами. Главной мишенью его шуток был герцог, ибо последний прилагал все усилия, чтобы пленить Отем. Он не находил ничего приятного в том, что волей судьбы должен тягаться с еще двумя претендентами на руку девушки. Этьен привык добиваться своего, и мысль о возможности потерять прелестную наследницу большого состояния была для него невыносима. Как-то раз граф до того вывел герцога из себя, что дело едва не дошло до драки.
– Вы и Себастьян в слишком близком родстве с Отем, – поддразнил он.
– О чем это вы? – удивился маркиз.
– Вы и де Бельфор – родственники ее тетушек. Уверен, что узы крови воспрепятствуют вашим намерениям жениться на Отем, следовательно, остаюсь я. А мои соперники выбывают из игры! – рассмеялся он.
– Наглый щенок! – рявкнул герцог. – Пока я жив, она не пойдет с вами к алтарю!
– Разумеется. Потому что пойдет со мной, – заявил маркиз.
– Думаю, это вопрос для отца Бернара, – решила Отем.
За священником немедленно послали и объяснили ситуацию. На добродушном лице святого отца заиграла легкая улыбка.
– Не думаю, что родство между мадемуазель Отем и вышеупомянутыми господами настолько близкое, что проблему нужно выносить на суд церкви. Не вижу никакого препятствия для брака с кем-то из вас двоих. Вы достойные претенденты на ее руку, и я не дождусь того дня, когда соединю ее с женихом священными узами.
– Нас поженит не какой-то сельский священник, а сам епископ Турский, – гордо объявил Этьен. – Он мой двоюродный брат.
– А я родственник Гонди, архиепископа Парижского, – не пожелал уступить пальму первенства граф. – Он с радостью согласится провести церемонию.
