пытались убить... и это, почему-то, ни у кого не получилось. Такого не бывает, ибо теория вероятности. Кто вероятностями манипулирует? Ара, Игрок... И он, естественно, преследует свои цели, а не стоит на страже моего благополучия. Он заинтересован в этом мире вообще и в Империи в частности, так что для их сохранения (или завоевания? а что, мысль) задействует свои возможности. Я своим присутствием выявляю слабые места, вольно или невольно подставляюсь - и тут их можно исправить. Так сказано мне. Только не факт, что сказана правда, и сказано все. Дальше - Белобрысый и Криворожий... (не хватает только Косого и Горбатого, а, нет, кривой у нас тут есть, глава разведки и контрразведки в одном лице...) второй первого шефом называет. Стараются не столько оторвать от Ары, сколько настроить против него. Вопрос с привязанностями... ух, темный вопрос. Поглядим с моей стороны. Во-первых - застарелый страх перед ними, чего уж себе врать, но небеспочвенный. Во-вторых - по словам Ары, именно отсутствие привязанностей притягивает ко мне смерть. Со стороны Ары: ему, с таким-то умением манипулировать вероятностями, мои привязанности очень пригодились бы в качестве рычагов, но, с другой стороны, если, конечно, его словам верить, именно моя непривязанность делает из меня подходящего тестера. Белобрысый молчит, а его подчиненный с испорченной физией - вот кто пытается меня хоть на какой-то интерес поймать. Надо будет прощупать, для чего, а то что-то я не верю в бескорыстную помощь, да и вообще в их помощь не верю.
- Хюльда! - орет Дерек через дверь ванной комнаты, и банка с мылом выскальзывает из моих рук, переворачиваясь в воду. - Или думай потише, или ставь ментальный щит. А то у меня от твоих мыслей голова разболелась.
- Не любо - не слушай, а врать не мешай!
- Давай, вылезай скорее, разговор есть.
Ополаскиваюсь из ковшика, в ванной вода стала мутной и мыльной, вытираюсь, с трудом натягиваю на распаренное тело штаны и рубашку и шлепаю босиком в кабинет. А он неплохо устроился - все удобства, как в дорогой европейской... гостинице, все-таки, не квартире. Может, это такой отличительный признак попаданца - не зацепляться за место?
Письменный стол, недавно девственно-чистый, заставлен вазами и блюдами, тут же кувшинчик тей- фре и пара бутылок (ну, вино уж пусть сам пьет), чашки, бокалы и куча неидентифицируемых столовых приборов. Радушный хозяин пододвигает мне кресло, усевшись в которое, я едва достаю подбородком до края стола, и, подумав, вручает блюдо с какой-то жареной птицей, размером с бройлерную индюшку, потом стаскивает на ковер еще несколько блюд с закусками и разливает вино по бокалам. Садится, скрестив ноги, передо мной и вручает бокал:
- Ну, выпьем за старушку-Землю! Как вы там живете, в двадцать четвертом?
- Проснулся... Да сейчас уже две тысячи двенадцатый!
- Век?
- Нет, год.
Занавес...
Общение с земляком, ну, не совсем земляком, все же, славный город Лейпциг с не менее славным городом Королёвым находятся в разных государствах, принесло много удивительных открытий обеим сторонам. Парень (ага, тогда ему только что двадцать два стукнуло) попал на Ирайю прямиком из раскопа, где он старательно отряхивал кисточкой материалы для диссертации. Не ролевик ни разу, историк- антрополог, но, вслед за своим научным руководителем, на всю голову сдвинутый по теме культур бронзового века. Где-то за день до перехода побеседовал с местным сельскохозяйственным рабочим в пивной, высказал предположение, что если столько упоминаний о магии, то нет дыма без огня, но вовремя осекся, памятуя о сексотах штази. Свернул разговор на сказочные сюжеты и предположительное время их возникновения, заполировал благонадежность рассуждениями о зависимости народных чаяний от социального строя, и постарался напоить селянина до изумления, заказав подряд две бутылки обстлера к пиву. Ага, значит, мастера-манипуляторы на Земле пошаривали еще до 90-го...
Перепить селянина все равно не удалось, а когда пришлось расплачиваться за выпитое, Дерека чуть жаба не задушила. Так что ночные кошмары и похмельное пробуждение поспособствовали изрядной рассеянности и неадекватности на следующий день. Когда из погребальной камеры вылез драуг, Дереку, с вероятностью чуть больше ста процентов, должен был настать полный каюк. Даже в хорошей физической форме сбежать бы не успел, а похмельным... да еще ноги со страху словно в землю вросли. Но, на счастье адепта диалектического материализма, этот всплеск аномальной активности, спровоцированный поддельным селянином, был кратковременным и имел одну цель - создать подходящие условия для перехода. Дерек заорал, попятился, и, по его словам, свалился в очень глубокую яму, летел, как кэролловская Алиса, думая, что пролетит Землю насквозь. Очухался от пары оплеух.
Райван Убийца, маг со вполне определенным реноме, заработанным не одним веком отчаянной свары с собратьями по ремеслу, очень удивился, когда обнаружил в окончательно, до голого камня, разграбляемой им гробнице Древних Королей не какую-нибудь хитровыделанную нежить, а вполне живого парня в грязном комбинезоне и с коллекцией синяков и ссадин на физиономии. Нет, в это притягательное для авантюристов местечко люди, да и представители других рас, забирались регулярно, но, обычно, не по одному, и мало кто уходил оттуда живым. Ибо 'феномены': монстры, ловушки, нежить и прочее, чем прежние обитатели планеты постарались огородить потомков от ненужных, с их точки зрения, знаний. Возможно, потерявший сознание парень инстинктивно изменил наружный слой ауры, так что мертвяки приняли его за собрата, но, скорее всего, кто-то ему помог. Если от тупой нежити этот прием и сработал на отлично, обмануть мага подобным фокусом не стоит и пытаться. И, поскольку Райван, по своей природной жадности, не побрезговал сгрести во внепространственный карман даже кости, то молодой и здоровый раб, без сомнений, занял в нем достойное вне-место. Двое суток старательной чистки подземелья промелькнули в этом не-месте, как не-время, то есть, вот Дерек видит над собой мерцающие в темноте глаза и слышит непонятную речь, судя по интонации, ругательство - а вот перед ним уже сумрачная, но при этом роскошно обставленная резиденция мага.
Ну, да, Райван не был светочем добродетели, но и дураком он тоже не был, иначе не разменял бы первую тысячу лет - а прожить этих тысяч он собирался столько, чтоб аж богам на него смотреть надоело. И он много чего любил. Барахло - ну, то есть, произведения искусства, все, что по эстетической ценности не дотягивало до этой планки, отправлялось на склад 'материалов' и 'заготовок', информацию - о, чтобы одолеть эту библиотеку со столь разными носителями, потребовалась бы не одна сотня лет чтения, просмотра и прослушивания, женщин - их он домой не тащил, приходя к ним тайно от их родителей или законных супругов, и отдавая предпочтения зрелым альвийсам и юным ллири. Частенько ему приходилось раздваивать и растраивать сознание, находясь одновременно в снах двух-трех своих пассий. Да, магия разума и сопутствующая ей власть над снами была его сильной стороной, а одновременное слияние с несколькими партнершами приносило небывалое состояние полноты жизни, он даже подбирал их в 'букеты', компенсируя слабые стороны одной выдающимися талантами другой девушки. У незамужних он старался не оставлять ни малейших следов своего присутствия, разве минутную грусть расставания при пробуждении, а вот тех, у кого был законный супруг... детьми Райвана, при желании и возможности собрать их всех в компактном поселении, можно было бы заполнить если не материк, то его значительную часть. За некоторыми он присматривал, бывало, даже делал подарки, но все это проворачивал исключительно в снах, при этом ни одного не признал при дневном свете или хоть в темноте, но в пространстве реала. Неудивительно, что при таком подходе его учеником стал совершенно левый человек.
Тот, кого он предназначал в слуги. Дерек. Слуг и механизмов, безоговорочно и точно исполняющих его волю, что призрачных, что обладающих физическим телом, живым, мертвым или механическим, у Райвана было более чем достаточно, и на этот раз он не собирался препарировать волю найденыша, дабы в нем сохранилась вся возможная самостоятельность и свобода выбора. Не зря же говорят, что порабощенный дух не способен на истинное творчество. А Райвану нужен был настоящий творец, способный удвоить его силы в борьбе за единоличное господство в Ирайе. При сканировании Дерека выяснилось, что искра его духа может разрастись в настоящий костер или даже верховой пожар, так что для собственной безопасности
