Сегодня никто из обитателей Грейфера не работал.
Ровена выглядела усталой. На обнаженном левом плече виднелся синяк, поразительно напоминавший след от укуса. Оранжево-коричневое платье, обычно так шедшее Ровене, сегодня выглядело просто ужасно, столь бледна была женщина. Фиолетово-синие крути под глазами тоже не прибавляли красоты, следом, леди Грей, всегда считавшаяся хорошенькой женщиной, сегодня положительно была не в форме.
Она оставила постель Джаспера, чтобы идти к своему единственному ребенку, оставила после ночи иссушающей страсти и жестокости, которая должна была сжечь все чувства к тому, кто должен был стать мужем ее дочери. Она не смогла отговорить Джаспера от женитьбы на Арабелле, хотя. Бог свидетель, пыталась. Зная, насколько порочен и подл Джаспер Кин, Ровена все-таки любила его. Она надеялась, что он полюбил Арабеллу, и тогда жертва матери не будет напрасной. Она сделала это для девочки. Да-да, Джаспер злобный и жестокий человек, но если Арабелла завоевала его сердце, то, возможно, он будет хорошо относиться к жене.
— Как ты прекрасна, — тихо сказала Ровена дочери, уже одетой в подвенечный наряд. — И так похожа на отца! Если бы он только мог видеть тебя в этот день!
— Я вправду красива, мама? Думаешь, понравлюсь Джасперу? Ведь он был при дворе и видел много прелестных женщин.
— Но не таких, как ты, доченька! — искренне ответила Ровена, охваченная непонятной печалью.
— По-моему, я люблю Джаспера, мама, и хочу быть для него самой прекрасной в мире! — горячо воскликнула невеста.
— Арабелла, ты ничего не знаешь о любви, — возразила мать. — Тебе льстит внимание сэра Джаспера, и его красота ласкает взор. Но это не любовь, и в глубине души ты все понимаешь.
— Не правда, мама, я люблю его, люблю! — настаивала Арабелла, почти веря себе.
— Возможно, а вероятно, просто уговариваешь себя. Но это и не важно — какие бы ты чувства ни питала к сэру Джасперу, он все равно станет твоим мужем. Но берегись, Арабелла, никогда не отдавайся мужчине целиком, душой и телом, потому что когда-нибудь непременно обнаружишь: он всего-навсего простой смертный и так же слаб, как мы все. Это открытие разобьет твое сердце. Ты должна быть сильной и стремиться выжить в любом случае. Помни это и помни, что я люблю тебя!
Поцеловав девочку в щеку, Ровена оставила ее одну.
Арабелла Грей удивленно смотрела вслед матери. За всю свою жизнь она не слыхала от Ровены ничего подобного. Мать всегда напоминала дочери хорошенького пушистого котенка или яркую веселую порхающую бабочку. Но может, Арабелла вовсе не понимала мать? Или просто напряжение давало себя знать?
Так или иначе Ровена дала дочери совет, над которым стоило подумать. Как странно! Она никогда раньше не считала Ровену мудрой.
Арабелла вновь взглянула в зеркало, одну из самых дорогих вещей в замке, привезенных в Англию каким-то предком Генри Грея, сражавшегося в Святой Земле и посетившего на обратном пути Венецию.
Свадебное платье получилось необыкновенно красивым. Никогда еще у Арабеллы не было такого наряда. Юбка и корсаж были из серебряной парчи, расшитой золотыми нитями и мелким жемчугом. Наряд тесно облегал талию, длинные узкие рукава и широкий воротник отделаны мехом горностая, а низкий вырез открывал груди. Тонкие золотые кисти свисали с унизанного драгоценными камнями пояса. На ногах девушки были туфельки с круглыми носками, из мягкой и тонкой позолоченной лайки.
На руках не было украшений — единственным кольцом сегодня должно быть обручальное, на шее висела цепочка Джаспера, а к поясу были пристегнуты четки из драгоценных камней. Старая нянюшка причесала Арабелле волосы, так что они спускались до щиколоток тонким, переливающимся золотом покрывалом. Девушка выглядела совсем взрослой и в то же время такой юной…
Неожиданно Арабелла испугалась. Что она делает? Выходит замуж за человека, хотя вовсе не уверена в том, что хочет этого.
— Пойдем, дорогая, — сказала нянюшка, тихо войдя в комнату. — Пора в церковь. Жених уже, должно быть, ждет.
Арабелла постаралась взять себя в руки. Все будет хорошо.
Она выходит за человека, которого обязательно полюбит. Они будут жить счастливо. Иметь много детей. О да! Она хотела детей. Жизнь с Джаспером будет прекрасна.
Они прошли по подвесному мосту и спустились по холму в деревню. Арабелла обрадовалась, увидев сэра Джаспера. При виде девушки глаза рыцаря восхищенно блеснули, и Арабелла почувствовала облегчение.
Слуги и жители деревни выстроились вдоль тропинки, выкрикивая добрые пожелания и поздравления; они были счастливы увидеть красавицу невесту и жениха в пурпурном плаще.
Теперь можно было возвращаться к своим делам, пока не наступит время праздника, — леди Ровена обещала всем пироги и эль. Маленькая церковь не могла вместить всех.
Странный был это день — туман так и не поднялся к тому времени, как они вошли в церковь, где собрались приглашенные.
На каменном алтаре лежало вышитое покрывало из тонкого полотна, на котором стояли золотой крест, украшенный драгоценными камнями, и два золотых подсвечника. Приблизившись к алтарю, где уже был отец Ансельм, одетый в белую с золотом сутану, Арабелла неожиданно почувствовала аромат белых роз, украшавших церковь. Белые розы Йорка…
В церкви собрались родственники отца, последние из семьи Греев, несколько друзей сэра Джаспера и самые любимые слуги.
Невеста и жених опустились на колени перед священником. Сзади послышался тихий плач Ровены.
На секунду воцарилось молчание. Наконец, благословив собравшихся, отец Ансельм произнес:
— Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь.
— Аминь, — ответили прихожане, но те, у которых слух острее, услышали, кроме собственных голосов, топот копыт.
Священник возложил руки на склоненные головы жениха и невесты, но на этот раз ошибки быть не могло: топот множества ног на каменном крыльце прервал церемонию.
Мужчины в тревоге вскочили, но было поздно — двери слетели с петель; вооруженные шотландцы в килтах заполнили святое место, отсекая пути к бегству, — ни у кого из свадебных гостей не было оружия.
Прийти на свадьбу в подобном виде означало смертельное оскорбление законов гостеприимства! Мужчины молчали, женщины тревожно перешептывались. Потом стало тихо. Жители приграничных земель привыкли к таким набегам.
— Дети мои! Дети мои! — заговорил священник. — Почему вы ворвались с оружием в Дом Господень, да еще в такую минуту? — Отец Ансельм был невысок, но мог говорить повелительно, когда этого требовали обстоятельства. Он всю жизнь провел на границе и распознал цвета клана Стюартов, хотя четверо явно принадлежали к клану Мюрреев. Вторжение сулило мало хорошего — Стюарты были правящей династией Шотландии и вряд ли стали бы нападать на столь незначительное поместье, как Грейфер, без серьезных причин. Набегов на крепость вообще до сих пор не случалось.
Шотландцы, заполнившие придел, внезапно расступились.
Вперед выступил высокий мужчина. На перевязи красовалась эмблема вождя клана.
— Я Тэвис Стюарт, граф Данмор, — объявил он громко, так что услышали все собравшиеся. — И пришел только за одним, святой отец. За этим человеком.
Тонкий изящный палец уперся в сэра Джаспера.
— Этот трусливый пес, стоящий перед вами в свадебном наряде, принадлежит мне! Благодарение Богу, я успел спасти невинную девушку от ужасной участи — свадьбы с этим негодяем. Отдайте Джаспера Кина, и я немедленно уеду из Грейфера.
Предложение было благородным — все понимали, что Стюарт может захватить сэра Джаспера, убить всех собравшихся в церкви и разнести крепость. Но гости умирали от любопытства: какое преступление мог совершить сэр Джаспер чтобы навлечь на себя ярость Тэвиса Стюарта?
— Сын мой, — ответил священник, — ты пришел с намерением убить — я вижу по глазам. Не могу отдать тебе этого человека и тем самым помочь совершить смертный грех. Неужели нельзя покончить ссору
