ее любил. Кроме того, сэр Джаспер женился на ней, пытаясь украсть у меня Грейфер, но этого я не допущу!
— Грейфер — это ваш дом? — осведомилась королева.
— Да, мадам, и, что всего важнее, мое наследство, ибо я последняя из грейферских Греев. Кроме того. Грейфер — мое приданое, и без него я беднее дочери последнего пастуха. Сэр Джаспер Кин выбран мне в мужья королем Ричардом, который был женат на кузине матери, Анне Невилл. Король Ричард был хорошим человеком и не знал о гнусной репутации сэра Джаспера.
— Мой муж говорит, что Ричард был лучшим из Плантагенетов[4] — заметила королева Маргарита, — но продолжайте рассказ, миледи Данмор.
— Он почти окончен, мадам. Ни король Ричард, ни моя мать, ни я не знали, что сэр Джаспер Кип убил Юфимию Хэмилтон, нареченную лорда Данмора. Тэвис желал мести.
Голубые глаза королевы сверкнули.
— Значит, он похитил вас из церкви в день свадьбы? Это правда?
Арабелла засмеялась:
— Правда, мадам. Приехал, как только отец Ансельм начал службу, и вызвал сэра Джаспера на поединок. Но этот трус спрятался за сутаной священника и потребовал убежища у церкви.
Поэтому Тэвис похитил меня, и через два дня мы поженились.
К тому времени я уже знала, что сэр Джаспер вынудил отца Ансельма обвенчать его с моей матерью, когда Тэвис еще не успел пересечь границу.
— Она умерла при родах, не так ли? — спросила королева.
— Да, — вздохнула Арабелла, и, не уверенная в том, сколько в действительности знает королева, но пытаясь защитить репутацию Ровены, все же сказала:
— Мать уже потеряла перед этим нескольких детей. Я единственная, кому удалось выжить. — Глаза молодой женщины наполнились слезами. — Никогда не прощу Джасперу Кину! Дело не в том, что Тэвис лучше него, я всем сердцем верю в это, но прими сэр Джаспер вызов моего мужа, мама была бы жива по сей день — либо он пал бы в схватке с Тэвисом, либо, победив, женился бы на мне!
Королева, знавшая, что Ровена Грей до своего скандального и поспешного брака была уже несколько месяцев беременна, молча погладила Арабеллу по плечу. Храбрая попытка графини защитить скончавшуюся мать была поистине трогательной. Королеве Маргарите понравилась дочерняя преданность молодой женщины.
— Я не пытаюсь оспорить волю Божью, дорогая, хотя временами нам трудно смириться, но нужно — ведь мы верные дочери нашей Святой Матери церкви. Милостивый Господь дал вам новую семью, миледи, и с Божьего благословения у вас будут свои дети. Конечно, они никогда не займут места матери в вашем сердце, но вы лучше всего будете служить ее памяти, если воспитаете их так же хорошо, как она воспитала вас.
— И как ты воспитала меня, мамочка.
— Джейми!
Высокий, очень красивый юноша подошел к ним. Дружелюбная улыбка освещала ясные голубые глаза. Волосы в отличие от светлых материнских были ярко-рыжими.
— Миледи Данмор! — воскликнул он, подняв к губам руку Арабеллы, задержав ее чуть дольше, чем позволяли приличия.
Глаза их встретились и застыли; Арабелла была поражена чувственностью, светившейся в этих голубых глубинах. Принц Джеймс был еще молод, не старше ее самой, но такая дерзость приличествовала взрослому мужчине с гораздо большим опытом.
Арабелла постаралась незаметно отнять руку, но, хотя лицо юноши было похоже на маску вежливости и учтивости, порочный взгляд сказал ей, что Джеймс прочел ее мысли.
Королева, однако, казалось, ничего не заметила и воскликнула с любящим укором:
— Джейми, нехороший мальчишка! Почему не подождал, пока я представлю как полагается твою новую тетю! Арабелла, дорогая, это наш старший сын и наследник Джеймс, которого мы зовем просто Джейми. Поклонись, бесстыдник.
Принц послушно выполнил приказ.
— Джейми, это жена твоего дяди Тэвиса, леди Арабелла.
Арабелла поднялась с пуфа и сделала реверанс перед будущим королем, который воспользовался случаем дерзко заглянуть за вырез корсажа.
— Мадам, — учтиво сказал принц, — ваше присутствие при дворе делает это место более приятным. Добро пожаловать!
— Благодарю вас, сир, — вежливо ответила Арабелла.
— Я собираюсь украсть у вас Арабеллу, мама, и представить графиню всем собравшимся.
— Конечно, Джейми, — согласилась мать, — прекрасная мысль.
И, повернувшись к Арабелле, добавила:
— Возвращайтесь ко мне, если устанете от всей этой суматохи, дорогая!
Арабелла не смогла придумать никакого предлога, чтобы избавиться от принца, и, поклонившись королеве, поблагодарила за ее доброту.
Принц взял графиню за руку и повел по залу, но вместо того чтобы знакомить ее с гостями, увлек в альков.
— Вы самая прекрасная из всех, кого я встречал когда-либо, — Объявил он.
— Милорд, вы слишком любезны, — ответила Арабелла как можно строже.
Но принц только рассмеялся:
— Мне говорили, что вы строптивы, моя красавица. Люблю тех, кого нужно завоевывать!
— Надеюсь, вы не будете пытаться завоевать меня, милорд, я вполне довольна собственным мужем, — отрезала Арабелла, потрясенная столь неприкрытой наглостью.
Но принц только чарующе улыбнулся.
— Хотел бы я заняться любовью с вами, красотка, — прошептал он и, наклонившись, поцеловал выступавшую из корсажа грудь.
Арабелла отпрянула как ужаленная.
— Милорд! Как вы смеете?
— Я бы осмелился на все в порыве страсти, — последовал обескураживающий ответ.
— Сколько вам лет? — усмехнулась Арабелла, решив, что лучше всего обращаться с этим нахальным мальчишкой как с неразумным ребенком.
— Я впервые спал с женщиной в десять лет, прелестная! Я Стюарт, а мы, Стюарты, известны своими горячими натурами.
— А ты скоро будешь известен как Стюарт с раскаленным задом, царственный племянничек, — раздался суровый голос Тэвиса Стюарта, — если будешь вести себя подобным образом и пытаться соблазнить мою жену!
— Дядя! — Принц, обернувшись, расплылся в улыбке. — Неужели хочешь, чтобы я не обращал внимания на это прелестное существо?
— Веди себя прилично в ее присутствии, Джейми.
— Попытаюсь, дядя, но, боюсь, мое орудие любви не позволит этого!
— Если не хочешь, чтобы твое орудие укоротилось на несколько дюймов, держись подальше от моей жены! А сейчас беги, найди подружку посговорчивее!
Принц, озорно ухмыльнувшись, поклонился и отошел.
— Он, в общем, совсем безвреден, — заверил жену Тэвис.
— Ребенок, — согласилась Арабелла, — но слишком много знает для своего возраста, чего бы лучше пока не знать. Подумай только, сказал, что спал с женщиной, когда ему было всего десять!
Граф рассмеялся.
— И возможно, сказал правду, — согласился он. — Джеймс — Стюарт, любимая, а Стюарты рано взрослеют, особенно принцы.
Кроме того, слухи об отце заставляют мальчика настойчивее, чем нужно, доказывать свою мужественность.
