— Да, — согласилась Арабелла, удовлетворенно потягиваясь. Она больше не сердилась на мужа, ведь тот заботился только о ней. — Хотела бы я увидеть лицо этой уличной кошки, Сорчи Мортон, когда она узнает о том, что у меня будет ребенок! Не нравится мне, как она смотрит на тебя! Словно на самый аппетитный засахаренный плод!
— Между мной и леди Мортон ничего нет, дорогая, но, по правде говоря, мне не нравится, как смотрит на тебя мой племянник!
— Ревнуешь? — подшутила она.
— Да.
Арабелла обрадованно засмеялась:
— Джейми — мальчик. У меня есть мужчина!
Тэвису польстил остроумный ответ, но все же он сказал:
— Джейми, конечно, молод, но причиндалы у него мужские, и он умеет обращаться с дамами! Помни это, Арабелла Стюарт. Не стоит недооценивать принца!
— В Данморе я буду в безопасности, милорд, — нежно прошептала она, — и принц исчезнет из моей жизни, как некогда сэр Джаспер Кин.
Король согласился на их возвращение в Данмор, хотя отказался встретиться с братом и невесткой, так глубока была его скорбь по умершей жене. Большую часть времени он проводил в покоях, молился за упокой души Маргариты и совсем не занимался государственными делами. В Лондоне велись переговоры о заключении долгосрочного мира, и король был там не нужен — больше не собирали армии в поход против дальнего врага, а если среди шотландской знати назревало недовольство, то все распри на время затихли из уважения к почившей королеве.
Граф и графиня Данмор вернулись домой в солнечный августовский день. Они отсутствовали восемь месяцев. Семья Флемингов из Глен-Эйлина встречала их. Эйлис и Мег сильно располнели: обе вот-вот должны были родить. Арабелла поспешила обрадовать их новостью о своей предполагаемой беременности. Свекровь, задав ей несколько осторожных вопросов и посоветовавшись с Флорой и Лоной, объявила, что сын прав. В начале следующей весны в Данморе появится наследник.
— Пли наследница, — упрямо возразила Арабелла. — Если будет девочка, назову ее Маргарет, в честь королевы, упокой Господь ее добрую душу.
— Не в честь своей матери? — удивилась леди Марджери.
— Нет, — коротко ответила Арабелла.
— Неужели ты не простила бедняжку? — охнула Марджери Флеминг.
— Простила, — ответила Арабелла, — но не могу забыть, что сделала мать, когда позволила себе сойтись с сэром Джаспером. Она была неплохой женщиной, но глупой и безрассудной, как я теперь понимаю. Мама вправе была отказать сэру Джасперу, но не сделала этого. Никогда не позволила бы мужчине так меня использовать!
— Моли Бога, чтобы не оказаться в подобном положении, дитя мое, — ответила леди Марджери невестке.
— Женщина сама виновата, если допускает это, — заявила молодая графиня со всей самоуверенностью юности и неопытности.
— Ах, Арабелла, все бывает в жизни, — спокойно заметила леди Марджери. — И каждый может лопасть в беду. Каждый. И мужчина, и женщина. В этом нет ничего преступного, несчастье со всяким случается.
Арабелла яростно тряхнула головой:
— Раньше я зависела от других, но теперь никогда не позволю указывать себе, что делать и как жить! Я сама себе хозяйка! Почему мужчины могут поступать, как им заблагорассудится, а женщины — нет?
— Мужчины правят миром, — пояснила леди Флеминг.
— Почему? — вскинулась Арабелла.
Обычно находчивая, Марджери не нашла ответа, а дочь и вторая невестка совершенно растерялись.
— Может, потому, что так велит Господь! — ответил отец Конин.
— Откуда вы знаете это? — допытывалась Арабелла, ничуть не обеспокоенная мнением церкви.
— Потому что мужчины от природы умнее женщин, — слегка раздраженно вмешался Доналд Флеминг. Он все еще не доверял Арабелле, а подобные вопросы только укрепляли его подозрения.
— Разве, Доналд? Почему же? Потому, что они выше женщин и шире в плечах, или потому, что любвеобильный червячок, болтающийся у тебя между ног, заставляет тебя так думать? Не знала, что он прибавляет ума мужчинам!
Лорд Флеминг разразился хохотом, не столько от остроумной реплики Арабеллы, сколько от выражения лица среднего сына. Доналд, скорый на язык и имевший по каждому вопросу собственное мнение, прямо- таки онемел.
— Арабелла, — удалось наконец выговорить лорду Флемингу, — клянусь, ты настоящая шотландка. Женщины нашего народа известны своей откровенностью, а ты, девушка, уж точно не пыталась скрыть ни свои мысли, ни свои чувства, не так ли?
— Я вовсе не хотела быть дерзкой, милорд, — ответила Арабелла, — просто не понимаю, почему женщина не может стать хозяйкой собственной жизни. Кто, кроме меня, знает, что для меня хорошо, а что плохо?
Граф обнял молодую жену за плечи:
— Таков обычай, мадам: Данморы заботятся о своих близких, а их жены занимаются семейными делами.
— Но ведь именно свое слово должно быть последним! Свое решение — окончательным! — страстно воскликнула Арабелла. — Я хочу сама выбирать, какой дорогой идти!
— Никогда я не собирался быть помехой в твоих желаниях или в чем-то препятствовать тебе, если только это не угрожает нашей семье. Но взамен ожидаю того же самого от тебя. Думаю, это справедливо, не так ли?
— Да, милорд, — прошептала Арабелла с улыбкой, осветившей прекрасное лицо.
Доналд Флеминг раздраженно фыркнул:
— Будь она моей женой, отведала бы палки! Ты совсем избаловал ее, Тэвис, и она еще сделает из тебя дурака!
— Будь я твоей женой, Доналд Флеминг, давно бы уже подсыпала яду в твой эль, — запальчиво ответила Арабелла, — а любой мужчина, имеющий глупость подойти ко мне с палкой, пусть знает — либо сломаю палку на его же голове, либо воткну прямо в сердце!
— Слова, достойные истинного воина, графиня Данмор, — ухмыльнулся муж и припал к губам Арабеллы.
Доналд Флеминг раздраженно поднял глаза к небу. Его невестка-англичанка — самое упрямое и строптивое создание в целом свете. Он не понимал, почему брат во всем потакает жене.
Леди Марджери ободряюще погладила сына по руке.
— Не огорчайся, — тихо утешила она. — Когда-нибудь встретишь девушку, и все, что она скажет и сделает, покажется тебе восхитительным. Это любовь, Доналд.
— Если любовь превращает мужчину в тряпку, — проворчал Доналд, — лучше бы мне вообще не знать, что это такое, мать.
— Уступать женщине, если это не наносит никому вреда, еще не значит потерять мужское достоинство, Доналд, и когда-нибудь ты поймешь это, — лукаво улыбнулась леди Флеминг.
— Не знаю, кто захочет выйти замуж за Доналда, — прошептала мужу Арабелла. — Он похож на огромного, неуклюжего, злого старого пса!
— У него много и хороших качеств, — возразил граф.
К удивлению Арабеллы, достоинства деверя не замедлили проявиться. Когда его сестры Мег и Эйлис одна за другой разрешились здоровыми мальчишками, Доналд немедленно влюбился в малышей. Грубоватое лицо смягчалось при одном взгляде на младенцев. Арабелла могла бы даже поклясться, что в глазах Доналда стояли слезы, когда он держал сыночка сестры во время обряда крещения, — Эйлис просила брата стать крестным отцом ребенка.
Лона тоже каждую свободную минуту проводила у колыбелек новорожденных, нежно воркуя с ними.
