— Да, наконец-то, Фитцуолтер, — ответила Арабелла, улыбаясь собравшимся. — Спасибо за приветствия, добрые люди!
Завтра в полдень приходите в зал, и я расскажу о своих приключениях и планах на будущее. А теперь расходитесь по домам, дождь с каждой минутой все усиливается.
И, повернув коня, въехала в крепость. Когда настала ночь и Маргарет спокойно уснула в теплой постельке, Арабелла Грей уселась в зале и, покачав головой, снова удивилась — как это до сих пор она не понимала, насколько беден ее дом! Хорошо хоть повсюду было чисто, возможно, стараниями жены Фитцуолтера Розамунды. Каменные полы подметены, тростниковые подстилки недавно меняли, но, кроме большого стола и нескольких стульев, здесь не было ничего, подобного обстановке парадных залов Данмора. Стерлинга или Линлитгоу. Зоркие глаза Арабеллы заметили, что в рамах окон зияли дыры, затянутые тканью, — многие драгоценные стекла были выбиты.
— Что случилось с окнами? — спросила она у приглашенного к ужину Фитцуолтера.
— Люди сэра Джаспера, те, кого он привез с собой в последний раз, — грубый и дикий народ, — сухо ответил капитан.
— Стекло дорого стоит — проворчала Арабелла.
— У вас есть деньги? — осведомился Фитцуолтер.
— Очень мало, и те нужно беречь для поездки на юг.
— А драгоценности? — настаивал Фитцуолтер.
— Я не взяла с собой ничего, принадлежащего графу, — спокойно ответила она.
— Вы забрали его дочь и, если думаете, что он за ней не явится, сильно ошибаетесь.
— Маргарет — мой ребенок, — резко напомнила Арабелла. — Кроме того, Тэвис уехал на север по поручению короля Джеймса.
Пройдет несколько недель, прежде чем он вернется, а до того времени я успею уехать и увезти дочь. Когда граф явится в Грейфер, а думаю, он обязательно придет, скажите всю правду: я уехала к королю Генриху с просьбой восстановить мои права и права леди Маргарет Стюарт.
— Для этого не обязательно было разводиться с ним, — заметил Фитцуолтер. — Я знаю, граф вас похитил, но Лона говорит, вы его любите. Зачем же сделали это?
Будь на месте капитана кто-то другой, Арабелла выгнала бы его не только из-за стола, но и из замка, но это был Фитцуолтер, человек, знавший ее всю жизнь, верный и преданный.
Он не изменил, несмотря на все усилия сэра Джаспера Кина.
Ему нужно сказать только правду или ничего не говорить.
— Чтобы получить помощь короля Джеймса, пришлось отдаться ему… в полном смысле слова, — призналась Арабелла. — Я развелась с Тэвисом Стюартом, чтобы не опозорить его гнусной кличкой рогоносца.
К ее удивлению, Фитцуолтер, кивнув, ответил:
— Тогда вы правильно поступили, миледи. Ни один Грей не совершал бесчестных поступков. Ваш отец гордился бы своей дочерью.
— Надеюсь, ты именно так и скажешь графу, когда он в ярости примчится из-за холмов месяца через два! — попыталась пошутить Арабелла.
— Меня здесь не будет. Рауэн все объяснит, потому что я еду с вами.
— Но Грейфер останется без защитника! — удивилась Арабелла.
— Не думаю. Грейферу не грозит опасность, ведь сын останется вместо меня, а кроме того, между Англией и Шотландией заключен мир, миледи. Вы же последняя из Греев и не можете путешествовать без охраны и защиты. Никому я не мог бы доверить вашу жизнь, миледи, а в Грейфере остались лишь неопытные мальчишки.
Арабелла, подумав немного, наконец кивнула:
— Да, капитан, вы поедете с нами, я нуждаюсь в вашей помощи. Дело не столько во мне, сколько в безопасности моей дочери. Если король подтвердит мои права на Грейфер, значит, Маргарет станет наследницей.
— Не «если», а «когда», миледи, — поправил Фитцуолтер.
Арабелла благодарно улыбнулась:
— Да, вы правы, Фитцуолтер. «Когда»!
— Что вы скажете завтра людям? — озабоченно спросил капитан.
— Правду, — ответила она. — Я должна поехать на юг, чтобы возвратить наследство, принадлежащее мне по праву, и привезу домой их сыновей, по крайней мере тех, кто захочет вернуться.
— Верно, — кивнул Фитцуолтер, — некоторым понравится солдатская доля, и они посчитают, что здешняя жизнь слишком унылая. Если останутся в живых, обязательно вернутся и будут рады миру и покою.
— Одним покоем сыт не будешь, — задумчиво вздохнула Арабелла.
— Вам нужен богатый муж! — без обиняков заявил Фитцуолтер.
— Нет, мой друг, — засмеялась Арабелла, — замужество не для меня!
— Может, граф примет вас обратно? — осторожно осведомился капитан.
— Я его не приму! — свирепо вскинулась Арабелла. — Уверял, что любит, а сам не мог сделать одной- единственной вещи для меня, не желал найти время, чтобы помочь вернуть Грейфер! Мой дом ничего не значит для него, хотя для меня — это весь мир. Как он может не понимать этого, если любит? Мне не нужен Тэвис Стюарт! У меня есть Грейфер и моя дочь!
Фитцуолтер ничего не сказал. Не было смысла спорить. Арабелла всегда была упрямой, и, пока не восстановит права на замок, не стоит труда объяснять, что сады нужно посадить заново, и хотя овцы могут принести прибыль, для этого нужно сначала где-то раздобыть деньги, и немалые. Грейфер никогда не был процветающим поместьем, но таких трудных времен им еще не доводилось переживать. Времена менялись, и мир с Шотландией свел стратегическое значение крепости к нулю. Конечно, можно ожидать набегов с обеих сторон, но Фитцуолтер чувствовал — грядут большие перемены.
Арабелла осталась в крепости ровно настолько, чтобы убедить людей в том, что все будет хорошо. Она объяснила, как могла, трудность своего положения, но большинство все-таки не сумели понять цели поездки на юг. Они твердо знали: Арабелла — последняя из Греев, и ее права на Грейфер неоспоримы. Пришлось оставить все как есть. Погода была теплой, и поля ярко зазеленели, обещая хороший урожай. Сады цвели, а там, где деревья погибли, крестьяне выкорчевали пни, сожгли их, чтобы очистить землю, а потом удобрили почву навозом, перед тем как посадить молодые саженцы. За ними ухаживали несколько женщин и два старика.
Владелица Грейфера отправилась на юг в солнечный весенний день в сопровождении пятнадцати молодых вооруженных людей, включая тех двенадцать, которых прятал Рауэн, и еще троих, появившихся как по волшебству при одном известии о возвращении госпожи. Голубые глаза Фитцуолтера весело засверкали при виде этой троицы, но он ничего не сказал, только распорядился выдать им кожаные нагрудники, вежливо осведомился, хватит ли у них стрел, и заказал у кузнеца новые мечи.
В день их отъезда прибыл Фергюс Макмайкл и тоже присоединился к отряду. Когда Лона призналась родителям в любви к молодому шотландцу, дальнейших объяснений не потребовалось, хотя сам он узаконил свое появление необходимостью приглядывать за дочерью графа.
Фитцуолтер, серьезно кивнув, объявил:
— Это хорошо, парень! Добро пожаловать!
Хотя Рауэн был крайне разочарован тем, что его не взяли, грудь молодого человека распирала гордость — ведь именно его оставили в Грейфере за главного. Он внимательно выслушал наставления отца, но когда Фитцуолтер пошел к своему коню, Рауэн спросил:
— Что, если вернется сэр Джаспер?
— Запри ворота и не пускай, — отрезала Арабелла. — Путешествие займет несколько недель, ведь с нами ребенок! Если Сигер явится раньше, чем я успею поговорить с королем, он немедленно побежит к Джасперу, и мы не сможем застать их врасплох, а нам это крайне невыгодно.
— Думаю, он приедет, — вздохнул Рауэн.
— Моли Бога, чтобы этого не произошло, парень, — ответил отец. — Сэр Кип будет не один, а значит, тебе придется убивать друзей.
