Солдат отпустят, близ казармы
У них не станут на пути.
А вот позволят ли жандармам
Без осложнения уйти?
Увязнув в этой мрачной мысли,
Раз пять её перебубнив,
Сник бравый пристав, голос кислый
Его стал жалок и плаксив.
Еще вчера, расправив плечи,
Он тоном резким и сухим
Плёл устрашающие речи
Бунтовщикам машзаводским.
Как царь и бог в одном флаконе,
Радетель ярый о благом,
Он обещал всех урезонить
Лихой нагайкой и штыком.
Сейчас же он обрюзгший, вялый
Перед Корнеевым сидел,
И обречённо и устало
На сапоги свои глядел.
Но Угринович осужденьем
И капитана отмечал:
Корнеевские рассужденья
Поддерживал, но призирал.
Пехотный капитан чихвостил
Жандармского главу, что тот
Несвоевременною злостью
Нарушил правил неких свод.
А то, что там погибли дети,
И женщины, и старики,
Корнеев будто не приметил,
Не вспомнил! Что не по-людски.
Но Угринович им обоим
В укор ни слова не сказал.
Как опытный боец и воин
Он просто ждал и наблюдал.
* * *
И вдруг сознанье как взбесилось.
Двор разом вспыхнул, заалел.
«Пора!» - казарма оживилась,
Отряд волненьем загалдел.
Всё было, в принципе, готово.
Осталось сделать первый шаг.
Сказав напутственное слово,
Встал капитан драгун в дверях.
Не к месту страшно огорчился,
Что бросить предстоит коней.
За древко жёстко ухватился,
Помедлил, выдохнул сильней.
Подумал вдруг, что тряпка флага
Непозволительно грязна,
И выглядит сейчас, однако,
Не слишком белою она.
Забилось сердце в ритме нервном,
Дыханье ветер колкий спёр,
И Угринович вышел первым
На дышащий пожаром двор.
А Немировский, часть жандармов
И даже несколько солдат
Остались всё-таки в казармах…
Пусть их святые сохранят!
17 (30) декабря 1905 года. Поражение восставших.
Прохор Дейнега в бою у станции Горловка
17 (30) декабря 1905 года. Поражение восставших.
Прохор Дейнега в бою у станции Горловка
В тот день мело с утра до ночи.
Господь пытался охладить
Людской порыв, к страстям охочий,
Стремился нас заставить жить.
Но даже Высшие намёки
Людскому роду не указ,
Когда идейные потоки
Нафаршировывают нас;
