не им?ю нужды вамъ д?лать на это своихъ зам?чаній; Фридрихъ, великій тиранъ, можетъ быть другомъ матери, наказывая строго неблагодарнаго и дерзкаго ея сына. Простите; завтра ввечеру увидимся.
Графиня не отв?чала ни слова; сердц? ув?ряло ее въ невинности Августа, но въ ту же минуту представились ей вс? прежнія безразсудные поступки молодаго челов?ка, которые д?лали в?роятнымъ его настоящіее преступленіе и оправдывали строгость Короля. Возвратившись домой, нашла она у себя Альберта, который нетерп?ливо желалъ узнать, по какой причинъ Ланицкій взятъ подъ стражу. Онъ изумился, когда Графиня сказала ему о преступленіи Августа. Не можетъ быть! воскликнулъ онъ твердымъ голосомъ, и не теряя ни минуты, поб?жалъ къ тому челов?ку, которому поручено было укладывать вазу. Разспросивъ его обо всемъ, что было необходимо знать, отправлялся онъ на фабрику — словомъ, не забылъ ни одной подробности, нужной для полнаго сведенія объ этомъ д?л?. На другой день ввечеру прі?зжаетъ онъ къ Графин?, совершенно ув?ренный въ невинности сына ея. И въ этотъ вечеръ обыкновенное общество Графини собралось у нее въ дом?; вс? сид?ли вокругъ печальной матери и разговаривали о приключеніи Ланицкаго. Какое щастіе, воскликнулъ Англичанинъ, быть гражданиномъ такой земли, въ которой никто не можетъ быть лишенъ свободы не узнавши прежде своей вины, гд? судятъ тебя въ присутствіи всего народа, гд? можно самому избирать своихъ судей, не опасаясь ни прит?сненія, ни пристрастія!.. Англичанинъ продолжалъ говорить съ восторгомъ о законахъ своей отчизны; Фридрихъ былъ уже въ комнат?, и никто его не зам?тилъ… «Ахъ! воскликнула Графиня, какъ щастливъ бы былъ мои сынъ, когда бы им?лъ онъ т? выгоды, которыми пользуется невинный, судимый своими ровными!» — А я былъ бы щастлив?е, воскликнулъ Альбертъ, когда бы мн? позволили быть Адвокатомъ Августа! — «Позволяю, сказалъ Король, котораго неожиданное присутствіе вс?хъ привело въ изумленіе; но позволяю съ условіемъ, молодой челов?къ, ты будешь вм?ст? съ своимъ другомъ заключенъ на шесть л?тъ въ Шпандау, естьли не найдешь средства доказать мн?, что онъ невиненъ. Позволяю Ланицкому самому избрать судей своихъ; и естьли число двенадцать почитается золотымъ, священнымъ, божественнымъ, то позволяю ему назначить ихъ двенадцать и даже назвать присяжными. Я выберу для себя Адвоката; а вы, Альбертъ, будете Адвокатомъ Августа! Принимаете ли вы мои условія? — „Съ истинною благодарностію, Ваше Величество; но см?ю просишь у Васъ позволенія увид?ться съ Ланицкимъ.“ — Это новое; но соглашаюсь и на то. Вы можете провести два часа наедин? съ Графомъ, и сію же минуту получите отъ меня повел?ніе къ Губернатору кр?пости. Но знайте, что я не перем?ню своего нам?ренія естьли, паче чаянія, переговоривъ съ преступникомъ, потеряете охоту быть его Адвокатомъ. Альбертъ объявилъ, что онъ согласенъ на все. Графиня Ланицкая и другіе, находившіеся въ комнат?, превозносили до небесъ правосудіе Фридриха. Альбертъ, увид?вшись съ молодымъ Графомъ въ Шпандау, нашелъ его спокойнымъ, и еще бол?е ув?рился въ совершенной невинности своего друга. Но Ланицкій трепеталъ за Альберта: великодушный другъ! говорилъ онъ, какъ могъ ты согласиться на хитрыя условія Короля? Я невиненъ, клянусь Богомъ; но можешь ли доказать мою невинность? Ахъ! тайное предчувствіе ув?ряетъ меня, что ты приносишь себя на жертву дружб?, что будешь д?лить со мною нещастную мою участь! — Альбертъ не отв?чалъ ни слова, пожалъ Ланицкому руку, и полет?лъ въ Берлинъ.
Въ тотъ день, въ который назначено было судить Ланицкаго, множество людей обоего пола и разнаго званія собрались въ огромной Дворцовой зал?, очищенной для зас?данія присяжныхъ. Посредин? приготовили возвышенное м?сто для Судьи, по сторонамъ сд?ланы были дв? загородки: за одною находились присяжные, за другою зрители; адвокаты и свид?тели сид?ли за двумя столами — Королевскіе на правой сторонъ, а Ланицкаго на л?вой.
Вошла Графиня, и заняла посл?днее м?сто въ конц? Галлереи: вс? обратили на нее глаза, вс? съ почтительнымъ сожал?ніемъ смотр?ли на горестную мать — глубокое безмолвіе царствовало въ собраніи. Вдругъ главная дверь разтворяется съ шумомъ: входитъ Король, окруженный Придворными и Генералами; садится, и Судья громкимъ голосомъ призываетъ обвиненнаго. Ланицкій, сопровождаемый двумя Офицерами гвардіи, безъ шпаги и шляпы, является у загородки: на лиц? его написано спокойствіе; онъ осматривается, видитъ Короля и наклоняетъ передъ нимъ голову съ благородною важностію; видитъ свою мать, и взоры его воспламеняются, наконецъ видитъ Альберта своего друга, своего великодушнаго, неустрашимаго защитника, — Альберта, спокойно стоящаго передъ столомъ по л?вую сторону, и какъ будто заран?е ув?реннаго въ своемъ усп?х?, и слезы благодарности стремятся изъ глазъ его: онъ чувствуетъ въ сердц? прискорбное, неизъяснимо сладкое восхищеніе! Судья встаетъ; на лицахъ зрителей изображается любопытство; вс? умолкаютъ и готовятся слушать.
Милостивые Государи! сказалъ Судья, обратясь къ присяжнымъ: вы призваны сюда Его Величествомъ для того, чтобы оправдать или обвинить Графа Ланицкаго, подозр?ваемаго въ оскорбленіи Величества. Графъ Варендорфъ наименованъ Адвокатомъ Государя; Баронъ Альбертъ Альтенбергъ есть Адвокатъ Графа Ланицкаго: онъ вызвался добровольно защищать обвиненнаго своего друга. Выслушавъ мн?нія и доказательства обоихъ Адвокатовъ, вы, милостивые Государи, должны произнести приговоръ свой, согласно съ сов?стію и уб?жденіемъ вашего разсудка. — Старшій между вами сообщитъ мн? ваше мн?ніе въ одномъ только слов?: невиненъ, или виновенъ; оно рѣ шитъ судьбу обвиненнаго.
Естьли произнесете слово невиненъ, то ему немедленно возвращена будетъ свобода; минутное заключеніе не должно оставить никакого на чести его пятна; Государь обязуется загладить оскорбленіе, невольно ему нанесенное. Но словомъ виновенъ осудите вы преступника на шестил?тнее заключеніе въ кр?пость Шпандау — предупреждаю Барона Альтенберга, что и онъ равном?рно лишенъ будетъ свободы, есть ли не найдетъ способа доказать невинности Графа Ланицкаго: съ этимъ только условіемъ дано ему позволеніе быть Адвокатомъ своего друга.
Судья замолчалъ, и Графъ Варендорфъ, Королевскій Адвокатъ, приближась къ судейскому столу, началъ говоришь сл?дующее: „Милостивые Государи! съ горестію приступаю ко исполненію важнаго, возложеннаго на меня долга. Обязанность обвинителя ни въ какое время пе можетъ быть обязанностію пріятною; но она и тягостна и печальна, когда; им?въ чувствительное и н?жное сердце, принуждены бываемъ называть преступникомъ такого челов?ка, каковъ молодой Графъ Ланицкій, знатный именемъ, уважаемый и любимый въ обществ?, им?ющій образованный и острый умъ, благородное сердце и качества любезныя! Знаю, что буду обвинять Графа Ланицкаго въ присутствіи его друзей; въ присутствіи почтенной его матери, украшенной вс?ми доброд?телями женскаго пола, и въ эту минуту еще бол?е для вс?хъ насъ драгоц?нной, по тому ужасному нещастію, которое постигнетъ ее въ лиц? милаго сына.“
„Не сомн?ваюсь также и въ томъ, чтобы вы не чувствовали искренняго почтенія къ молодому Барону Альтенбергу, который, не ужасаясь долговременнаго заточенія, готовится оправдывать преступника. Я уважаю необыкновенныя качества Барона Альберта; удивляюсь его неустрашимости, но сожал?;ю, что первое д?ло, въ которомъ р?шился онъ взять сторону обвиненнаго, представляетъ великодушнымъ усиліямъ его столь мало усп?ха. Ув?ренъ однако, что сладкое чувство исполненія должности поддержитъ его въ сей трудной и, см?ю сказать, неравной борьб?: что можетъ быть пріятн?е имени защитника, и защитника своихъ друзей, хотя они и виновны? — И я, милостивые Государи, представляюсь передъ глаза ваши, какъ безпристрастный защитникъ друга. Такъ, Фридрихъ Великій позволяетъ мн? именоваться его другомъ. Превосходя во всемъ другихъ Государей, онъ презираетъ низкую лесть, провозглашающую его Богомъ и ищетъ искренности въ сердц? друзей, которые напоминаютъ ему, что онъ челов?къ. Щастливы повинующіеся держав? его и защищаемые его законами! но щастлив?е несравненно т?, которые зам?чены его взоромъ, которые удостоены его дружбы! Увы! молодой Графъ Ланицкій добровольно лишилъ себя щастія быть избраннымъ другомъ Великаго Фридриха. Безъ сомн?нія, милостивые Государи, вамъ изв?стно, какое уваженіе оказываетъ Его Величество Графин? Ланицкой, матери обвиненнаго — уваженіе которое ни мало не уменьшилось отъ странныхъ поступковъ сына. Августъ Ланицкій, родомъ Полякъ, получилъ воспитаніе въ Потсдамской школ?, вм?ст? съ благородн?йшими людьми Пруссіи. Кто могъ бы вообразить, чтобы воспитанникъ такихъ Учителей и сынъ такой матери не им?лъ отлично высокихъ чувствъ, не былъ отличенъ въ своихъ поступкахъ, и бол?е нежели другіе над?ялся на него Фридрихъ Великій, который ум?лъ зам?тить въ немъ качества необыкновенныя и всегда простиралъ къ нему отеческую свою руку? Нужно ли доказывать, что обвиненный им?етъ характеръ слишкомъ пылкій? — давно ли великодушный Монархъ принужденъ былъ извинятъ его дерзость и пренебречь оскорбленіе, молодымъ челов?комъ ему нанесенное? Но чемъ же Графъ Ланицкій заплатилъ великодушному своему Государю за снизходительную кротость его? Неблагодарностію и предательствомъ, т?мъ бол?е ненавистными, что они д?йствовали скрытно! Вы знаете, какою необузданною свободою пользуются въ Пруссіи дерзкіе сатирики, любимые чернію, которую забавляютъ они своими насм?шками на счетъ ея правителей: взгляните на ст?ны замка Санъ-Суси,
