существенному сокращению численности самолетов. На июль 1959 года во фронтовой авиации оставалось только 25 бомбардировочных и 6 истребительно-бомбардировочных дивизий , насчитывавших на вооружении около 2600 Ил-28 и МиГ-15бис. Тем не менее сокращение авиации продолжалось, а минно- торпедные соединения во флоте были полностью расформированы Началось безжалостное уничтожение бомбардировщиков Ил-28, многие из которых еще имели значительный ресурс. Их резали в три смены, уничтожали дорогостоящие приборы и оптику. В некоторых гарнизонах, 'перевыполняя план', давили самолеты танками. Масштабы уничтожения можно представить себе только по количеству пущенных под нож Илов в авиации Тихоокеанского флота – 400 машин!
Планы перевооружения фронтовых бомбардировочных полков в этой ситуации пришлось отложить. Кроме того, ни Як-32, ни Ту-28 в варианте бомбардировщика реально не существовали. В 'металле' имелся лишь Як-28, да и тот у руководства Министерства обороны не вызывал особого оптимизма. Он имел массу недостатков, и к концу 1961 года выпущенных Як-28 едва удалось наскрести на один полнокровный бомбардировочный полк.
В этой обстановке будущее ИБА выглядело более предпочтительным, и она постепенно начала заполнять и нишу, занимаемую ранее фронтовой бомбардировочной авиацией, будущее которой виделось под вопросом. В результате сокращения ВВС и трудностей с созданием новых двигателей, обещанные новые машины так и не появились, и основным самолетом ИБА с начала 60-х годов все увереннее становился Су- 7Б. Пусть он и не был столь 'продвинутым', как другие проекты, но все же в сложившейся обстановке выглядел на порядок лучше устаревших МиГов, составлявших тогда львиную долю машин, имевшихся на вооружении ИБА. Кроме того, Су-7Б мог нести ядерные бомбы, и это 'средство доставки' выглядело солидным аргументом в спорах с 'ракетчиками'.
Разворачивание ИБА совпало с изменением во взглядах на ведение непосредственной авиационной поддержки войск. Они было связаны с совершенствованием ядерного оружия, радикально изменившим расстановку сил на поле боя. Первые ядерные боеприпасы имели значительные габариты, связанные с трудностью создания в то время небольших зарядов. Доставить их к цели могли лишь тяжелые бомбардировщики с соответствующей грузоподъемностью и размерами бомбового отсека. Кроме того, первые ядерные бомбы были непросты в эксплуатации, требовали для себя 'тепличных условий' и могли транспортироваться к месту сброса только в термостабилизированном отсеке самолета-носителя. Но к концу пятидесятых новые достижения в технологии, новые материалы и технические решения позволили создать боеприпасы массой менее 500 кг, которые могли доставляться к цели и на внешней подвеске истребителя- бомбардировщика.
Постепенно ядерное оружие стало спускаться со 'стратегических' высот на оперативный и даже тактический уровень. Мощь ядерных боеприпасов на время затмила сознание многих военначальников и политиков, превратив их в 'идеальное' средство ведения войны. Использовать их планировалось не только по крупным объектам противника, по скоплениям войск и техники, но и по точечным целям – ортилерийским и ракетным батареям, взводам танков или отдельным укреплениям. В этот период авиационная поддержка войск с применением только обычных боеприпасов в замыслах и при проведении учений ВС СССР не предусматривалась. Все, что было разработано военной теорией по вопросам непосредственной авиационной поддержки войск, проверено войной и практикой, было сочтено устаревшим в свете политической стратегии высшего руководства страны, делавшего ставку в усиливающейся холодной войне на ядерное оружие. По опыту учений, а также при обучении слушателей в военных академиях, проведение авиационной поддержки войск обычными авиационными средствами поражения планировалось только в развитие успеха ядерного удара или массированного применения химического оружия. Это считалось революцией в теории и практике военного дела, а всякие работы по оценке эффективности прочих средств поражения вообще были прекращены.
В связи с этим изменилась и тактика ИБА, имевшей в своем составе единственный носитель ядерного оружия – Су-7Б. Характерной особенностью этих нововведений являлся отказ от возможности и целесообразности нанесения одновременных ударов большими группами машин. Считалось, что в связи с возросшей на порядки огневой мощью самолетов при применении ими ядерного оружия не требуется выделять большой наряд сил. Ядерная бомба становилась необходимым и достаточным средством решения всех задач и поражения любых целей, а доставить ее мог и один, для надежности – пара самолетов. Соответственно, в ту пору бытовало мнение, что из-за заметно возросших скоростей полета самолетов и якобы заметного ухудшения их маневренных характеристик выполнение полета в составе больших групп слишком сложно, да и небезопасно.
Формирование этих взглядов происходило по ряду причин: необоснованно завышались боевые возможности Су-7Б и МиГ-17 по поражению различных наземных целей, считалось нецелесообразным наносить одновредиенные удары большими силами по площадным объектам, недооценивались реальные возможности ПВО вероятного противника и перспективы их совершенствования. Кроме того, в расчет не принимались маневренные качества указанных самолетов, отрицалась сама возможность нанесения одновременных ударов составом эскадрилий и полков.
Постепенно основным самолетом истребительно-бомбардировочной авиации становился Су-7Б и его модификации. На протяжении шестидесятых годов он оставался самым массовым среди отечественных фронтовых ударных самолетов, но путь к этому не был усыпан розами. Первые машины страдали от недостатков, связанных, в основном, с недоведенностью двигателя АЛ-7Ф, что задержало массовый выпуск самолета на два года. Это отставание не сулило ничего хорошего ОКБ Сухого, в 'семерке' руководство ВВС видело лишь вынужденный паллиатив до принятия на вооружения нового ударного самолета Яковлева. Но жизнь, в конечном итоге, опровергла эту точку зрения, сделав Су-7Б на удивление долго- живущим и массовым самолетом.
Существовали и более важные недостатки, чем эти, по большей части 'детские' болезни. Они были связаны с тактикой применения истребителей-бомбардировщиков. Ведь предав забвению само понятие 'штурмовик', командование ВВС не смогло отменить того факта, что действовать новым самолетам приходилось все на тех же средних и малых высотах, с которых удавалось обнаружить и прицельно поразить противника. К тому же эйфория от 'всемогущества' ядерного оружия стала уступать место трезвому пониманию рациональности его применения – вряд ли стоило атаковать каждую огневую точку или танк атомными бомбами, да и не напастись было килотонных 'игрушек' на все цели на поле боя.
Несмотря на все новомодные 'атомные' доктрины, решить махом все проблемы не получилось и от использования обычных средств поражения отказаться не удалось, да и было невозможно. К концу 60-х годов оформилось понимание авиационной поддержки как одного из средств огневого поражения противника, в котором, помимо ВВС, участвовали ракетные войска, артиллерия и боевые вертолеты. На учениях на авиаподдержку войск выделялось до 70% сил привлекавшейся фронтовой авиации Однако при этом с новой остротой встал вопрос эффективности действий ударной авиации, напрямую связанный с трудностями точного поражения целей летчиками скоростных машин. Результативность атак с использованием обычных средств поражения была далека от желаемой, чему были вполне объективные причины – трудности поиска и обнаружения целей, низкие точностные характеристики имевшегося целевого оборудования и слабое взаимодействие с войсками, нуждавшимися в помощи с воздуха.
В итоге стал назревать настоящий кризис ударной авиации Для надежного обнаружения и поражения целей необходимо было уменьшить скорость полета до 700-800 км/ч, но при этом машина становилась более удобной целью для ПВО противника, оснащенной не только зенитной артиллерией, но и первыми переносными зенитными ракетными комплексами (ПЗРК), предназначавшимися как раз для поражения низколетящих самолетов.
В связи с этим вновь, как и в годы войны, важными свойствами ударных машин становилась живучесть и способность выдерживать значительные повреждения. Авиационные конструкторы вновь стали уделять внимание броне, схемам построения многократно резервируемых бортовых систем, устойчивости к
