безопасности и одновременно включил механизм, дистанционно открывающий въездные ворота.
Мезенцев, решив устроить себе послеобеденный отдых, лег в своем кабинете на кожаный диван, накрывшись сверху клетчатым пледом. Но уснуть ему не удалось: приятное состояние полудремы было нарушено пиликаньем сотового телефона.
Николай Иванович взял со стола трубку, проверил вначале по определителю, кто его беспокоит, и лишь после этого решил вступить в разговор.
— Николай Иваныч, тут такое дело... — послышался в трубке взволнованный голос помощника, звонившего из столичного офиса Фонда. — Мне только что звонил управляющий клуба «Замоскворечье». Он сказал, что Караев должен был появиться в клубе в два часа дня...
— Погоди, — оборвал его Мезенцев. — В чем, собственно, дело? Меня абсолютно не интересует распорядок дня Караева.
— Николай Иваныч, сейчас я все объясню. У-ф-ф... Короче, Караев был у себя, за городом. Туда пытались позвонить, но выяснить что-либо по телефону не удалось — никто не отвечал... Короче, управляющий послал туда своего человека...
— И что? Выражайтесь яснее!
— Караева нашли мертвым в его собственном доме. Землянкин тоже убит. Вся их охрана — наповал! А за несколько минут до этого к нам поступило известие, что куда-то пропал и Вадим Артамонов — люди из его конторы сейчас занимаются поисками...
— Та-ак... — протяжно выдохнул в трубку Мезенцев. — От Асмолова пришли уже какие-нибудь сведения на этот счет?
— Н-нет... Сейчас мы пытаемся связаться с Алексеем Романовичем...
— Отставить! — недовольно бросил в трубку Мезенцев. — Больше никому не звони! Буду в офисе через час или полтора...
Едва он успел дать отбой, как неожиданно распахнулась дверь и взору Мезенцева предстал человек, которого он менее всего ожидал здесь увидеть.
— Асмолов?! — удивленно произнес он. — Но... Как вы здесь оказались?!
— Здравствуйте, Николай Иваныч, — усмехнувшись с порога, сказал тот. — А вы, сдается мне, не очень-то рады меня видеть?
Он сделал шаг в сторону, пропуская в мезенцевский кабинет двух рослых мужиков, одетых в утепленные кожаные куртки: один в черную, другой в темно-коричневую. В одном из них Николай Иванович узнал самого доверенного помощника Асмодея — Никиту Изотова, в прошлом элитного боевика ГРУ.
Ноги у него подкосились, но председателя Фонда тут же подстраховали сразу с двух сторон — подручные Асмолова теперь крепко держали его под локти.
— Я вижу, Мезенцев, вы уже вникли в ситуацию, — все с той же мрачной усмешкой сказал Асмолов. — Приятно, черт побери, иметь дело с умным человеком... Один тайник находится у вас за спиной, верно? Меня оч-чень интересует его содержимое...
Асмолов снял одну из картин, украшавших стены кабинета. И только сейчас Мезенцев обратил внимание на то, что на руках Асмодея, как и у его помощников, красовались тонкие, телесного цвета перчатки.
— Вы, должно быть, уже в курсе последних событий, Николай Иваныч? — обернувшись, сказал экс- гэрэушник. — Этой ночью кто-то приговорил Караева, Землянкина и еще целую прорву народа... И я вот думаю, не с вашего ли ведома была осуществлена эта жестокая акция? Хотя и не врубаюсь пока — с какой целью?!
Он потрогал кончиками пальцев, плотно обтянутых резиной, дверцу сейфа, затем наугад перещелкнул в одну и другую сторону отмаркированное цифровыми делениями колесико.
— Отпустите его, — скомандовал Асмолов негромко своим подручным. — Николай Иваныч, ну что же вы? У меня не так много времени, чтобы тратить его на разгадывание ваших кодовых комбинаций!
Мезенцев, получив болезненный удар по почкам, тут же подчинился. Действовал он без энтузиазма, как-то механически, словно робот, в программе которого периодически случаются сбои. Дважды он допускал ошибки при наборе шифра, пришлось сбрасывать и начинать все заново. Но с третьего раза — получилось.
В металлическом чреве тайника обнаружились аккуратно сложенные, на манер брикетов, пачки стодолларовых купюр в банковской упаковке, а также две папки с какими-то документами и генеральский пистолет «ПСМ» с дарственной гравировкой.
— Ну и сколько там припас наш Председатель на черный день? — поинтересовался Асмолов у своего сотрудника, который мигом перекидал все содержимое сейфа в объемистый черный баул. — Хотя бы приблизительно?
— Здесь почти полтора «лимона» «зеленью».
— Неплохо для бывшего милицейского начальника, — ухмыльнулся Асмодей. — Тем более что большую часть своих капиталов, Николай Иваныч, вы держите на закордонных счетах...
Он пристально посмотрел на Мезенцева, чье гладкое породистое лицо стало исподволь наливаться пугающей синевой.
— Но я пришел сюда не за этим! И вы это, Николай Иванович, прекрасно знаете!
Оставив в своем распоряжении одного Изотова, Асмолов велел остальным трем сотрудникам быстро перенести в дом всех жмуров. А сам он тем временем на пару с Никитой отвел хозяина этого особняка в полуподвал, где, пройдя через помещение бойлерной, они оказались у массивной металлической двери.
— За этой дверью, Мезенцев, у вас оборудовано нечто вроде схрона, — выказал свою полную осведомленность Асмолов. — Я уже говорил, что меня интересует дискета, на которой хранится информация по препарату «неометадон»...
— Босс, для начала я прострелю ему коленную чашечку, — угрюмо сказал Изотов, удерживающий свою жертву за шиворот. — И если он не назовет немедленно код...
— Не только назовет, но и сам наберет, — уверенно произнес Асмолов. — Наш Николай Иванович боится физической боли...
Изотов хотел уж было реализовать свою угрозу, но Мезенцев, опередив его, стал трясущимися руками открывать закрепленный на стене металлический ящик, смахивающий по виду на обычный электрощит.
Он открыл дверцу, включил один из тумблеров, а затем, когда зажглось цифровое табло установленного здесь прибора, выставил нажатием на кнопки известный лишь ему код электронного замка. Раздалось тихое шипение, что-то щелкнуло... Изотов толкнул дверь, и она неожиданно легко открылась внутрь...
— Никак на случай атомной войны вы построили это убежище? — съязвил Асмолов, осматривая при включенном электрическом свете этот бетонированный погреб. — Ну а что же вы, Николай Иваныч, никаких запасов здесь не сделали?
Помещение, чьи размеры составляли примерно четыре на два с половиной метра, было совершенно пустым. Возможно, в ту пору, когда строился этот дом, Мезенцев чего-то всерьез опасался и потому приказал оборудовать в подвале этот бетонный бункер, где он мог бы отсидеться в случае какой-то опасности. Хотя скорее всего это было лишь чудачество, своего рода пунктик — пусть будет на всякий случай...
В противоположную от входа стену был вмурован еще один сейф. Когда Асмолов узнал от несчастного подрядчика, который сооружал эту резиденцию, о существовании бункера, он так и подумал, что самую ценную вещицу Председатель будет хранить именно здесь, в этом расположенном под домом тайнике.
Он также мог дать голову на отсечение, что компьютерных дискет, на которые перенесена вся информация, касающаяся базовых элементов прорывной технологии по производству ИФС-наркотиков, в частности «неометадона», существует всего два экземпляра. Одна дискета здесь, в этом сейфе, который сейчас трясущимися руками открывает Мезенцев. Другая, как страховочный вариант, находится на хранении в известном лишь Председателю месте — скорее всего «носитель» помещен в депозитарную ячейку одного из зарубежных банков, где он и будет пребывать вечно, поскольку эту тайну Николай Иванович уже никому не откроет.
— Будьте вы прокляты! — прошипел Мезенцев, которого Изотов, как только тот открыл потайной сейф, оттащил в другой угол бетонного убежища. — Не думайте, что вам это сойдет с рук!
Асмолов рукой в перчатке забрался в тайник, безошибочно выудив оттуда нужную ему вещицу.
