— Девица Къела имеет свойство обращаться к людям со странными просьбами. А когда на них реагируют должным образом — обижаться. — Бернар был необычно туманен. Обычно он четко объяснял, что имеет в виду, но юноша посмотрел на него в упор и понял, что ни слова, кроме уже сказанного, не дождется. — В общем, боюсь, что большее число солдат будет поводом для ссоры между баронессой Брулен и герцогом Гоэллоном. Это нежелательно. А так… трое останутся при девице, трое вернутся с подробным докладом.
— Но речь идет еще и о принце крови!
— Принц Элграс отправился со своей охраной. Среди нее — не меньше трех агентов королевской тайной службы. Они сумеют проследить за наследником. Впрочем, если вы считаете иначе, я готов выполнить приказ.
— Нет. Наверное, вы правы. Не знаю… Жаль, что письмо от дяди мы сможем получить не раньше, чем через две седмицы…
— Скорее уж, через три. Три — ждать ответа от господина герцога, еще две — на дорогу до Бру. Почти девятина. А девица Къела уже три седмицы сидит в замке без охраны, и одним Сотворившим ведомо, что с ней может случиться, если все так, как она пишет…
Бернар еще ни разу не был таким мрачным и многословным. Саннио же чувствовал, что еще немного, и сам он начнет мямлить, хлюпать носом и размазывать по щекам слезы. Дядя оставил его в столице для того, чтобы он решал проблемы, связанные с тройкой воспитанников — и что? Племяннику вообще ничего дельного в голову не приходило! Ни одной толковой мысли. Самому поехать в Брулен? Звучит неплохо, но ведь еще и Бориан пропал… Оставить это на Кадоля и все-таки уехать? А если в столице еще что-нибудь случится? Герцог Алларэ арестован, а дурацкие правила насчет командования расквартированными в столице полками король так и не отменил. Значит, алларские полки не смогут ни в чем принять участие. Если еще и Саннио уедет… Передать полномочия Кадолю нельзя, он уже выяснил. Конечно, новый комендант (временный) пока что цел и невредим, но — кто поручится, что его не постигнет судьба предшественника? Тела двух заместителей прежнего коменданта нашли в подвале заброшенного дома на окраине Собры. Они были задушены, потом похитители забросали тела соломой и попытались ее поджечь. Опознали их по перстням и прочим украшениям…
— Не могу ж я разорваться! — вслух пожалел Саннио.
— У вас есть люди, которым можно доверять, — напомнил Бернар. — У герцога Гоэллона достаточно верных вассалов. Значит, и у вас.
— Но решать-то все равно мне…
— Решать — вам, — согласно покивал капитан охраны. — А вот делать могут и другие.
— Я их не знаю!
— А вы меня спросите, молодой господин.
— Хорошо, спрашиваю. Не следует ли мне отправить в замок Бру кого-либо из вассалов герцога Гоэллона? Если, конечно, они меня послушают…
— Вы хоть что-нибудь из оставленных господином герцогом документов прочли? — Кадоль воплощал собой всю скорбь мира. — Там есть такая грамота. В сером футляре.
— Дядя не велел читать эти документы без повода.
— Письмо Керо — не повод? Что ж тогда повод?
— Будьте так любезны, принесите эту грамоту. — Если Бернар считает позволительным издеваться над Саннио в подобный момент, то пусть пройдется по этажу, тем более, что у него и хранится ключ от кабинета дяди Руи. — Сейчас.
Из принесенной грамоты Саннио узнал, что на время отсутствия герцога Гоэллона в Собре обладает полным и неограниченным правом отдавать распоряжения от его имени всем вассалам рода Гоэллонов, и эти распоряжения подлежат неукоснительному выполнению так, как если бы их отдавал лично герцог Руи- Энно Гоэллон.
— Может, Шеннору приступом взять? — улыбнулся Саннио. — Как вы думаете, дядя одобрил бы?
— Крайне сомневаюсь… — Шутка Кадоля не насмешила.
— Ладно, тогда подскажите, кого отправить в Брулен. И в Скору, если понадобится, — наследник с полными и неограниченными правами решил обсудить все сразу.
— В Брулен я рекомендовал бы отправить Шарля Готье. Его младший брат в чине капитана служит в Северной армии, а старший недавно вышел в отставку. В Скору — Франсуа Файе. Его сестра замужем за генералом Эннингом, так что визит любящего брата никого не удивит. Оба сейчас в столице. Повод для отправки владетеля Файе в гости к сестре появился в тот же вечер, когда прибыл курьер из Скоры. Этот лейтенант гвардии оказался куда толковее того, что так неудачно съездил в Брулен, но пользы в этом не было ни на ломаный серн. То, что лейтенант подробнейше изложил все перипетии розысков, конечно, могло согреть сердце Кадоля, но длинный скучный рассказ не привнес ни толики ясности. Примерно миль за тридцать до замка Скорингов Бориан Саура таинственным образом исчез. Вместе с четырьмя гвардейцами, тремя лошадьми, двумя телегами, двумя слугами, каретой и кучером. Просто взял — и испарился. Въехал в реденький перелесок, который можно было просмотреть насквозь от края до края — и не выехал. Средь бела дня. С утра процессия мирно выдвинулась из придорожной харчевни, где люди переночевали и позавтракали. Днем они должны были оказаться возле деревни Берниссар. Однако ж, не оказались, наплевав на то, что должны были. Свернуть с дороги было некуда. На десять миль вокруг лежали распаханные поля, и карета там попросту бы застряла. Оставалось прийти к выводу, что Бориан с попутчиками был живьем взят Сотворившими — непонятно только, в какой из миров.
— Святой Бориан, дарователь чуда невидимости, — развел руками Саннио, дослушав до конца детальнейший рассказ. Лейтенант вяло улыбнулся, Кадоль только нахмурился. Сегодня наследнику определенно не везло с шутками. Впрочем, конопатый лейтенант, успевший только умыться и наспех перекусить, наверное, не стал бы смеяться и на представлении жогларов. В бесплодных розысках он не видел ничего смешного. Судя по унылому взгляду и плотно сжатым губам, ему было легче повеситься, чем являться в дом господина без добрых вестей. Конопатый мужчина лет двадцати пяти в который уже раз складывал салфетку в маленький квадратик, потом разворачивал и начинал по новой.
— Отдыхайте. Благодарю вас за подробный доклад. Вы получите награду и отпуск на две седмицы, — сказал Саннио. Бернар одобрительно кивнул.
— Рад служить, господин Гоэллон! — подскочил со стула лейтенант. С утра в дом явились двое верных вассалов. За полчаса до их визита Саннио с ужасом узнал, что объясняться с ними предстоит ему самому, а не Бернару. Юноше очень захотелось побиться головой о ближайшую стену. С Кадолем и слугами он еще как-то ладил, с ровесниками тоже нашел общий язык, но вассалы герцога… приказывать им? Отправлять через полстраны со странными поручениями?.. Он справился. Оказалось, что как всегда испугался заранее того, чего бояться не следовало вовсе. Ни у приземистого, широкоплечего, с военной выправкой Готье, ни у Франсуа Файе, при виде которого Саннио едва не споткнулся на гладко растянутом ковре: тот оказался едва ли не близнецом герцога Гоэллона, отличал его лишь старый шрам через половину лица, — не возникло лишних вопросов. Ни тот, ни другой не сказали чего-то вроде «кто вы такой, юноша, чтоб нам приказывать?».
Списать на авторитет Кадоля это не удалось: вредный капитан охраны при беседе не присутствовал вовсе. Оба вассала были вдвое старше наследника Старшего Рода, но это не имело никакого значения. Он объяснил, что от них требуется — они задали уточняющие вопросы и этим ограничились. О ситуации в Брулене пришлось изъясняться туманными намеками — Саннио не мог разгласить содержание личного письма, адресованного даже не ему, а дяде. Тем не менее, владетель Готье прекрасно понял, что от него требуется и что именно беспокоит юношу. Причем он еще и ухитрился выразить свое понимание так, что присутствуй баронесса Брулен при разговоре, ничто не смогло бы ее оскорбить.
В положении наследника рода Гоэллонов были некоторые приятные моменты. Тем не менее Саннио в очередной раз подумал, что простым секретарем ему жилось куда легче. Ну да, никто не собирался мчаться на другой конец Собраны по его поручению, но ведь и раздавать подобные поручения ему не приходилось! Кадоль пару седмиц назад сказал: «Чем больше прав, тем больше обязанностей, молодой господин…». Он изрек сущую истину.
Права юношу не слишком-то радовали. Ну да, можно отправиться в гости к Сорену и потом — в королевский театр, сидеть в ложе, а не на галерке. Можно не беспокоиться о том, сколько стоит хороший
