назад и, не спуская револьвера с полицейского, бросил через плечо:
— Ты, идиот! Отойди от тачки и запихни внутрь нашего дружка-приятеля. — Он со злорадным удовольствием посмотрел прямо в глаза ошарашенному детективу. — А мы с с тобой сейчас прогуляемся. По пляжу.
Бармен, пыхтя, затаскивал бездыханное тело посетителя в 'шевроле'. Услышав последние слова Насио, он вскинул голову:
— Нет! Не надо!
— Заткнись!
Тут детектив Фрейре, наконец-то рассмотрев усатое лицо в очках, издал возглас удивления. Насио насмешливо кивнул.
— Что, узнал? Не печалься, приятель. Даже если бы не узнал, это тебя бы не спасло…
Насио вставил ключ в замочную скважину, тихо открыл дверь и заглянул в номер. Ирасема сидела в кресле — все ещё в халате — лицом к вошедшему. Ее голова была склонена набок, а ровное дыхание говорило, что сон сморил её в середине ночного бдения. С легкой усмешкой Насио на цыпочках вошел в комнату, закрыл за собой дверь. Ему было достаточно света от горящего ночника. Он вытащил из-за пояса револьвер и осторожно положил его в верхний ящик комода. В воздухе распространился легкий аромат жженного пороха.
Раздевшись, Насио тихо скользнул под тонкое одеяло. Ирасема беспокойно вздохнула во сне, точно потревоженная посторонним звуком или неприятным сновидением, и скоро её дыхание снова стало ровным и безмятежным. Глядя на нее, Насио усмехнулся. Приключение сегодняшнего вечера, точно тонизирующее лекарство, обострило все его чувства и послужило отличной психологической тренировкой для завтрашнего дела.
Он закрыл глаза. Значит, Себастьян решил поиграть с ним, да? К счастью, в смертельных играх он, Насио, был профессионал, иначе сегодняшняя партия не закончилась бы для него так удачно. Тешась этой приятной мыслью, он вскоре уснул.
Глава 7
Утро вторника выдалось теплым и ясным. Из окна номера на восьмом этаже отеля 'Серрадор' открывался чудесный вид. Проспект Бейра-Мар и изогнутая линия залива с высящимися вдалеке горами сверкали благодаря усилиям щедрой природы и исправной работе санитарно-технической службы Рио-де- Жанейро. Стоя у окна в халате, Насио наблюдал, как по проспекту медленно ползет грузовичок, останавливаясь через равные промежутки пути. Рабочие расторопно выгружали из его кузова деревянные турникеты и расставляли вдоль тротуара. Уличное движение было направлено в объезд южнее отеля 'Глория' — маршрут движения кортежа был полностью готов. Насио мрачно усмехнулся. Арена для его захватывающего дух аттракциона под палящим южноамериканским солнцем была приготовлена загодя, точно он сам распоряжался всеми приготовлениями.
Он отвернулся от окна и, взяв в руки только что собранное ружье, легонько взвесил его на ладони. Прекрасный инструмент. Когда Насио почти сладострастно провел рукой по его стволу, оно показалось ему ещё более притягательным, чем в тот раз, когда он впервые дотронулся до него в доме у Себастьяна. Ружье было идеально сбалансировано: отличное дерево приклада любовно отполировано прежним владельцем до блеска, так что теперь его ложе напоминало тонкое стекло или лайку. Насио поставил оптический прицел и закрепил его, затем, отойдя вглубь комнаты, поднял ружье и прицелился, направив ствол на Мемориал воинской славы.
Внезапно в окуляре прицела появились четкие очертания угловатых современных изваяний из металла, застывших перед высоко взметнувшимся шпилем монумента. На площади рабочий в комбинезоне с метлой в руке наводил последний лоск перед торжественным актом — его лицо находилось от Насио на расстоянии в несколько дюймов. Насио тронул пальцем рубчатый ободок фокусира и навел резкость, остановив крестик прицела на лбу дворника. Он стал медленно опускать ружье, пока крестик не остановился как раз посреди джинсовой груди дворника, и повинуясь маятниковому движению рук, сжимающих метлу, повел ружье вслед за грудью. Палец чуть надавил на спусковой крючок и — расслабился. Насио с довольной улыбкой опустил ружье. При таком прекрасном освещении да ещё с таким прекрасным инструментом у него не должно возникнуть ни малейшего препятствия для успешного выполнения задания
Ирасема наблюдала за ним в зеркале трюмо. Она ещё не успокоилась и кипела от ярости при воспоминании о том, как проснулась утром и нашла исчезнувшего накануне вечером Насио с блаженной улыбкой храпящим в своей постели. Она закончила свой туалет, нанеся последний слой пудры около уголков пухлых губ. Ей ещё представится возможность порасспросить Насио о его ночных похождениях, когда все трое соберутся снова у Себастьяна после мероприятия. Впрочем, кому какое дело будет до того, где пропадал Насио сегодня ночью — после 'мероприятия': каждый получит свою долю и они расстанутся, возможно, надолго и все волнения минувшей ночи скоро растворятся в бездне новой жизни, которую откроют для них полученные ими гигантские деньги…
Она развернулась на пуфике и уставилась на сообщника. Насио встретил её взгляд кривой усмешкой. Он не сомневался, что сама девчонка объясняет себе его оживленное состояние предчувствием внезапной связи, которая вчера вечером — к несчастью — между ними не возникла, и он также был уверен, что по какой-то необъяснимой причине теперь в её глазах затеплилась некая симпатия. Впрочем ему хватило здравомыслия понять, что то зародившееся чувство скорее всего никакого отношения не имело к нему самому, оно просто стало проявлением её возрастающего возбуждения по мере приближения кульминационного момента в их совместной работе.
Она спокойно спросила:
— Ну, как ты?
Его улыбка стала шире. С ружьем в руках он, похоже, чувствовал себя в её присутствии увереннее.
— Если ты хочешь спросить, не мандражирую ли я, то ответ отрицательный. Мне же не впервой, сама знаешь.
— Знаю. — Она испытующе глядела на него. — Но сегодня у тебя очень крупное дело. Раньше тебе такого не доводилось делать.
— Для тех, кого я убивал, все мои 'дела' были одинаково крупными, заметил он насмешливо.
— А для тебя?
— Для меня-то? — он пожал плечами. — Мне они были одинаково безразличны. Работа есть работа.
— Не считая того, что за сегодняшнюю работу ты получишь такие деньги, которые тебе и не снились.
— Верно. Но ведь и ты и Себастьян получите столько, сколько вам тоже не снилось.
— Да. — Она резко встала, давая понять, что разговор окончен, и обвела взглядом комнату. — Я ухожу. Все, что мне нужно, я взяла, остальные вещи можешь бросить в номере. А сам начинай готовиться.
— Я уже готов.
Ирасема приоткрыла рот, чтобы возразить, но передумала. и взяла свою сумочку.
— Я позвоню тебе из 'Глории', как только кортеж двинется по проспекту, и скажу тебе, в какой он машине и где сидит. Не занимай телефон…
Насио улыбнулся. Ну, так кто же мандражирует? За все время, что они провели в гостинице, он ни разу не воспользовался телефоном и, разумеется, не собирался этого делать в такой ответственный момент. Ирасема чуть зарделась, догадавшись о его мыслях, но решила не тратить время на препирательства.
— И не забудь про телевизор. Любая передача, кроме,,
— Помню! Кроме музыкальной. — Насио бросил ружье на кровать. — Ну, иди.
