— Хм… Думаю, ты вряд ли стала бы демонстрировать, на что способны твои талантливые руки, на улице, — заметил Малдер, выходя из кухни. Я следовала за ним. — Значит, у нас был только один путь — наверх.
Мы поднялись на второй этаж и остановились посреди коридора.
— Куда теперь? — спросила я, полностью полагаясь на интуицию и дедуктивные способности напарника. Малдер осмотрел коридор.
— Наша одежда испачкана в глине, но оружие — нет. Думаю, мы сначала зашли в нашу комнату и оставили там пистолеты.
— Согласна.
— Значит, мы вернулись в комнату и оставили там оружие. Куда мы могли пойти потом?
— Ну, мы здесь больше ничего не знаем, — я снова начала прокручивать в памяти разговор с Клодом. — Кроме…
— Мастерской! — воскликнул Малдер, и я подскочила. — Клод рассказывал о мастерской. И если не там, то где еще мы могли достать глину?
Я подошла к комнате, следующей сразу за нашим номером, и толкнула дверь.
Мастерская оказалась открытой. И огромной. Стены были завешаны картинами, в центре стояла пара мольбертов с холстами и красками. Справа, за дверью, мы обнаружили многоярусную полку с различными гончарными поделками.
Малдер направился прямиком к полке и стал рассматривать стоявшие на ней безделушки. Я подошла к одному из мольбертов, осмотрела краски и, не оглядываясь позвала:
— Малдер!
— Что? — раздался хриплый голос партнера прямо у меня над ухом. Я вздрогнула.
— Кажется, я нашла краску, которой ты меня разукрасил, — я повернулась к напарнику и показала ему планшет с акварельными красками. — Смотри, единственная не сухая.
И тут я заметила зловещую улыбку Малдера. Я вопросительно посмотрела на напарника, пока не заметила в его руках предмет, напоминающий что-то среднее между искусственным фаллосом и Александрийским маяком.
Малдер протянул сие творение мне, и я прочитала надпись: «От Малдера — Скалли».
— Кажется это для тебя, — сказал он, пытаясь не захохотать.
— Что это?
— Ну, если вспомнить дядюшку Фрейда, то все вытянутое означает…
Я не собиралась иметь дел с психосексуальной теорией Фрейда прямо сейчас, поэтому быстро перебила:
— Интересный подарок, Малдер. Не ожидала. Надеюсь, остальные работы… — я бросила взгляд на полку, — женский бюст, голый мужчина, чья-то оторванная нога, — перечислила я, — не твоих рук дело?
— Боже упаси, Скалли, я не настолько талантлив. Кстати, о талантах… Как мы дошли до такой жизни? Ты что-нибудь вспоминаешь?
— Нет, — призналась я. — Надо сосредоточиться и найти правильный стимул.
Я подошла к гончарному кругу, стоявшему в углу комнаты сразу за полкой, присела на маленькую табуретку и положила руки на глиняную заготовку в форме шара. Малдер внимательно наблюдал за мной. Я закрыла глаза и немедленно почувствовала себя помпезной гадалкой с хрустальным шаром. Память не хотела возвращаться.
Я уже собиралась открыть глаза, как услышала шаги Малдера и ощутила прикосновение его рук к моим ладоням. Словно электрический импульс пробежал по моему телу. Я вздрогнула и вновь погрузилась в воспоминания.
Прошлой ночью
Он чувствовал теплые руки Скалли на своих ладонях. Ее прикосновения ласкали и обжигали одновременно. А ее дыхание возбуждающе щекотало его шею.
— У тебя определенно талантливые руки, — прошептал Малдер, учащенно дыша.
— Не торопись, — словно промурлыкала Скалли, игнорируя его комментарий.
— Тебе удобно? — Малдер немного подвинулся.
— Очень.
Скалли чуть сместила руки, ведя ладони напарника.
— А сейчас немножечко пониже. Теперь по бокам… да, вот тут. Нежнее… Не трудно ведь?
— Нет, я всегда знал, что вместе мы хороши во всем.
— А теперь бережно по кругу…
Малдер в очередной раз попытался переместить руки.
— Я сверху, не забывай! — напомнила Скалли.
— Может, поменяем позицию? Я переживаю за твою спину. Тебе приходится нагибаться… надо мной… Конечно, в этом тоже есть свои прелести…
— Я вытерплю все неудобства, раз такова цена проигрыша.
— Что насчет того, чтобы я был сверху? Пожалуйста! — Малдер снова попытался изобразить щенячий взгляд, но вовремя вспомнил, что Скалли все равно не может видеть его лицо.
— Малдер, это я учу тебя, а не наоборот.
— Думаю, теперь я сам справлюсь. Можешь больше не «вести» меня.
— Уверен? — Малдер кивнул. — Хорошо.
Скалли выпрямилась и отошла от напарника. Они заключили пари, и она проиграла. Теперь же Скалли выполнила свою часть сделки. «Пусть Малдер дальше сам разбирается», — решила Дана, бросив на него обиженный взгляд.
Полчаса назад, когда на горизонте уже замелькал рассвет, агенты обнаружили мастерскую, о которой рассказывал Клод.
Проиграв Малдеру во втором споре, Скалли тут же вспомнила, что старик упоминал о мастерской и гончарном деле, и решила показать талант, о котором она не вспоминала со времен средней школы.
Напарники поднялись на второй этаж, и Малдер заметил, что дверь в соседнюю с их номером комнату приоткрыта. Он тихо окликнул Скалли, как будто боясь, что кто-то может услышать. Скалли покачала головой, нахмурив брови и махнула рукой, указывая Малдеру идти за ней в их комнату. Он повиновался. Но идея исследовать незнакомое место теперь полностью завладела им, поэтому первое, что он выболтал, когда они оказались в номере, было:
— Почему мы не вошли туда, Скалли? Где твой дух приключений?
— Как я могу показать, насколько талантливы мои руки, когда они заняты? — Скалли подошла к тумбочке и убрала пистолет в кобуру.
— О… — только и выдохнул Малдер, покраснев. И последовал ее примеру.
Скалли хихикнула, взяла со столика зажженную лампу и, схватив напарника за локоть, вышла в коридор.
Как только Дана оказалась в мастерской, ее взгляд остановился на гончарном круге. Когда-то в детстве она любила лепить из глины на похожем ножном станке. Скалли улыбнулась своим воспоминаниям о времени, когда она была беззаботна и менее прагматична.
— Хорошо, — прошептала она, потирая руки.
Малдер, который, щурясь, озирался по сторонам, рассматривая картины на стенах и замысловатые поделки на полках, подозрительно взглянул на напарницу. Он вел себя необычно тихо, когда Скалли усадила его на, как ему показалось, неудобный табурет у гончарного круга. Но от того, что произошло потом, у Малдера вылетели все мысли о неудобстве.
Скалли быстро объяснила партнеру азы гончарного дела, смочила руки и кусок глины в тазике с водой, стоявшем рядом со станком. Когда Дана начала делать из глины шар почти идеальной формы, Малдер тоже окунул руки в воду и зачарованно наблюдал за действиями напарницы. Вот она поместила заготовку на гончарный круг и прильнула к Малдеру всем телом, и ему не оставалось ничего другого, как наслаждаться и надеяться, что импровизированный урок продлится как можно дольше.
