Но, несмотря на опьяняющий туман, который заволок его сознание, он точно следовал инструкциям, и заворожено следил за тем, как маленькие руки Скалли лежали на его больших ладонях, скользящих по меняющей форму глине. Скалли тихим певучим голосом рассказывала Малдеру, что движения должны быть мягкими и плавными, без рывков. Но он уже не слушал, отдавшись во власть ощущений.
Ведя руки напарника и создавая нужное давление на глиняную заготовку, Скалли сделала из нее купол, а затем преобразовала купол в конус и обратно. Надавив на большой палец правой руки Малдера, Дана наметила центр на вершине купола и начала постепенно вдавливать в него палец напарника. Но когда она на мгновение убрала свои руки, чтобы смочить, Малдер чуть не погубил их творение.
Скалли отошла от напарника, с сожалением подумав, что он слишком быстро учится. Она сполоснула руки, прошлась вдоль стены, увешенной картинами, и остановилась около полотна, на котором были нарисованы солнце и бескрайнее поле. Она засмотрелась и не заметила, как Малдер встал и подошел к ней сзади. Он обнял Скалли одной рукой, а другой протянул ей непонятное глиняное изваяние с наспех сделанной подписью «От Малдера — Скалли».
— Что это? — Скалли покраснела, но не смогла сдержать смех, увидев поделку Малдера.
— Это подарок. Для тебя.
— Кажется, мы лепили что-то другое…
— Точно. Пока ты не отошла. Без тебя у меня ничего не получается.
Услышав это, Скалли была готова растаять, но Малдер вдруг развернул ее лицом к себе и предложил:
— Давай еще один спор.
— Тебе мало?
— Это забавно. К тому же, у нас ничья.
— Ты придумал очередной трюк с ложкой, через которую я не смогу переступить?
— Ты первая начала мухлевать, — Малдер огляделся. Его взгляд упал на стоявшую на полке с поделками шкатулку. Агент открыл ее и извлек из кучи безделушек монету. Эврика! — На этот раз все по- честному. Подкинем монетку. Если решка — ты победила, если орел — я.
— И все? — удивилась Скалли.
— Мои руки чисты, — Малдер показал ладони, демонстрируя свои добрые намерения. — Ой, нет, не совсем чисты, — он подошел к тазику и смыл глину с рук. — Вот теперь чисты!
— Хорошо, — согласилась Скалли.
Каково же было удивление агентов, когда монетка, упав на пол и покрутившись, остановилась на ребре, прижавшись к шкафу.
— Не может быть! Опять какой-то трюк?
— Скалли, в отличие от тебя у меня не было ирландской тетки, научившей меня фокусам. Похоже, сама судьба против нашего соперничества. И никакой забавы, — Малдер наигранно надул губы, и Скалли уступила.
— Можно устроить забаву и без всяких споров, — ответила она спокойно, но от Малдера не ускользнул дьявольский огонек, мелькнувший в ее глазах. — Сыграем в игру, которую мы с Мисси придумали в детстве. Называется «мое желание — твое условие». Я выбираю, что ты должен сделать, а тебе решать, как именно ты будешь это делать. Идет?
Малдер кивнул не раздумывая.
Скалли указала на картину с солнцем:
— Хочу, чтоб ты нарисовал мне такую же.
Малдер улыбнулся:
— Будь осторожна со своими желаниями, Скалли, — произнес он зловеще и, оглядевшись, нашел краски и воду у мольберта в углу комнаты.
Когда Скалли услышала следующие слова напарника, у нее мелькнула мысль, что зря она все это затеяла.
— Снимай кофту! — приказал Малдер.
— Что? — только и смогла вымолвить Скалли.
— Твое желание — мое условие! И я выбираю твое тело… в качестве «холста».
— Я опять оказалась проигравшей, хоть у нас и ничья, — пробормотала себе под нос Дана, но Малдер услышал.
— Ай, Скалли, прекрати жаловаться и раздевайся. Бьюсь об заклад, тебе понравится.
Малдер подошел и, не церемонясь, задрал рубашку напарницы.
— Скалли, если ты будешь придерживать подол, то картина получится намного лучше.
Дана не вполне отдавала отчет своим действиям, но без лишних возражений сделала так, как сказал Малдер, который уже опустился перед ней на колени. Двусмысленность положения добавила пикантный оттенок в эту нелепую ситуацию. И Скалли казалось, что она потихоньку сходит с ума, но ничего не может поделать. Она чувствовала себя так, как однажды в колледже, много лет назад, когда на вечеринке попробовала ЛСД.
— Только пока не смотри, — велел Малдер, строго глянув на Скалли снизу вверх, и принялся за дело.
Дана вздрагивала от каждого прикосновения и изо всех сил старалась стоять спокойно и не реагировать на кисть, щекотавшую ее. Малдер сосредоточенно работал, закусив нижнюю губу. И вскоре на животе Скалли появились солнце с глазами, ртом, носом. И сердечки.
Малдер сделал последний штрих, немного отстранился и подул на рисунок. Скалли снова почувствовала волну пробуждения и ей показалась, что ее ноги стали ватными. Малдер встал, взял Скалли за руку и, подведя ее к большому зеркалу, улыбнулся во все тридцать два зуба.
— Не только у тебя талантливые руки, — произнес он глубоким голосом, пытаясь подражать Кларку Гейблу. — Хотя у меня все части тела талантливы.
— Не сомневаюсь, — отрешенно произнесла Скалли, рассматривая живот.
— И они могут пригодиться не только в спорах, — продолжал Малдер, поигрывая бровями.
— Мне нужна ванна чтобы смыть твое творение, — Скалли покраснела в сотый раз за вечер.
— Так быстро?
— А ты хочешь, чтоб это засохло?
— Ты не оценила меня, — вздохнул Малдер, кладя краски на место.
«Напротив», — думала Скалли.
— Мне определенно нужен холодный душ! — выпалила она и быстро выскользнула из комнаты, пытаясь избежать дальнейших вопросов напарника. Кто знает, что еще она могла ляпнуть этим вечером, чересчур щедрым на откровения.
Скалли пулей влетела в комнату и, не обращая внимания на напарника, направилась прямиком в ванную. Малдер не отставал.
— Скалли, что-то не так?
— Я собираюсь в душ, может выйдешь?
— Пока ты не скажешь в чем дело, я не двинусь с места.
— Отлично, — Скалли сдерживалась из последних сил. Она посмотрела в зеркало и увидела там явно возбужденную женщину, а вот мужчина за ее спиной казался абсолютно не возбужденным и грустным.
«Зачем ты играешь со мной, Малдер?» — подумала Скалли. Ее реакция на мужчину, которого она любила так давно, напоминала вспыхнувшую спичку, поднесенную к пламени свечи.
— Я не играю, — спокойно ответил Малдер, и Скалли поняла, что задала вопрос вслух. Глядя на спокойное лицо напарника, она вздохнула, опершись на умывальник. Отвела взгляд от отражения в зеркале и повернулась.
— Прости. Я не знаю, что со мной… О, боже… Нет, я знаю, но не хочу обсуждать это прямо сейчас.
— Почему нет? — теперь Малдер был смертельно серьезен. — Я думаю, сейчас подходящее время узнать, что, черт возьми, ты чувствуешь. Я уже говорил тебе однажды, ты очень хорошо скрываешь свои чувства, — Малдер перевел дыхание, вспоминая, при каких обстоятельствах он упрекнул ее в том, что она таится от него. — Но я не буду вынуждать тебя.
