Первоначальные сведения по оккультизму

Ионийцы, встревоженные новым учением (Там же), способствовавшим уменьшению их влияния, и опасаясь ослабления своего государства от распрей и его полного падения, старались противодействовать, но было уже поздно. Напрасно верховный жрец старался повлиять проклятиями – вся Греция восстала и отделилась от настоящей Фракии, не изменившей своей метрополии.
Ионийцы устраивали в разных местах жертвенники, отказываясь подчиниться главному жрецу, находившемуся на священной горе Фракии, и избрали гору Парнас, на которой построили город Дельфы, назначенный быть священным городом под именем Пито.
Там новая секта, уверявшая, что ею руководит мировой дух Олей, поместила известный путь – символ божественного гермафродизма и приняла объектом почитания солнце и луну, сначала соединенные в одном существе под именем «Этольниос».
Такое восстание, разъединившее навсегда Грецию с Фригией, совершенно изолировав эту последнюю от Фракии, имело значительное влияние на судьбу Европы и послужит когда-нибудь предметом описания для истории (Там же, стр. 78 и 79).
Орфей.
Орфей был в Греции первым человеком, создавшим эпоху, поставив себя в центре нравственной сферы, влияние которой сохранилось до наших дней, в течение тридцати трех столетий.
Получивший образование в Египте и посвященный там в самые сокровенные тайны, он в Греции достиг звания главного жреца и пророка. Присоединив к своей вере двадцать неприятельских племен различных религиозных воззрений и гражданских законов, он основал замечательную амфиктионическую федерацию, указы которой подлежали санкции верховного жреца Дельф.
Он же создал чудную греческую мифологию, которая, не взирая на многие усилия фанатичной, пропитанной духом нетерпимости секты, и теперь еще просвечивает сквозь разное облачение, воодушевляя наше искусство и властвуя в поэзии (Там же, стр. 80).
Музы.
У египтян, по-видимому, было только три музы: Милете, Мнеме и Эде, что значит производящая, сберегающая и идеализирующая и объясняющая. Греки увеличили их число до девяти, при некотором отличии разных принадлежностей. Они называли их дочерьми Зевса и Мнемозины, т.е. существа вечно живущего и запоминательной способности, дав им имена: Клио – прославляющая; Мельпомена – воспевающая достойные воспоминания подвиги; Фалия – веселящаяся и ищущая удовольствия; Эвтерпа – восхищающая; Терпсихора – услаждающая позами; Каллиопа – повествующая о блистательных подвигах; Урания – рассматривающая небо; Полигимния – объясняющая искусство; Эрато – любящая.
Девять муз находились под управлением Аполлона – всеобщего производителя – и брали иногда руководителем Геркулеса – владыку вселенной (Там же, стр. 48).
Пифагор. – Сокровенное предание.
Пифагор прибыл в Грецию, обогащенный всеми знаниями Африки и Азии, спустя почти 900 лет после Орфея, воспоминание о котором почти изгладилось из памяти людей, а самые лучшие наставления этого философа или вовсе не признавались, или им приписывалось вымышленное происхождение.
Низкое тщеславие людей, не сознававших обязательств к соседним нациям, опрокинуло все идеи.
На Крите помещали могилу Зевса, бога живого; хотели во что бы то ни стало признать одно из селений Беотии родиной Диониса – божественного духа, а один из островков Архипелага – местом рождения Аполлона

– отца вселенной.

Распространялось неимоверное число бессмыслиц такого рода, и народ, сделавшись властным, принуждал умных людей верить в эти нелепости.

Таинства, установленные для познания истины, передаваемые слишком большому числу посвященных, теряли прежнее влияние; иерофанты, запуганные или развращенные, молчали, освящая обман. Таким образом истина должна была исчезнуть или сохраниться другим способом.

Пифагор был тем человеком, которому открылась истина, и он сделал для науки то, что Ликург сделал для нравов.

Ликург, как законодатель, устроил в одной местности Греции оплот войска, о который разбился деспотизм Персии: а Пифагор, как философ, учредил тайные собрания людей мудрых и религиозных, которые, расходясь по Европе, Азии и Африке, боролись с невежеством и повсеместно распространявшейся безнравственностью. Услуги, оказанные человечеству этим обществом, неисчислимы.

Секта, которую он основал и которая не совсем угасла и по сие время, осветила как бы лучом света тьму, происшедшую от нашествия варваров и падения римской империи, а учреждение фанатической и нетерпимой религии, подняло истинную науку и тем сократило тяжелый труд такого дела на несколько столетий (F, d'Olivet «La musique», стр. 81).

Следует обратить внимание на это замечание Фабра д'Оливе.

Наряду с чисто каббалистическим учением, исходящим из Египта через Моисея, мы позже находим в Европе Пифагорейское посвящение. Первое отличается своим религиозным вдохновением, высокими стремлениями и производит Коганов, т.е. жрецов; второе же узнается стремлением к научной, но всегда возвышенной цели, образуя ученых и мудрецов. Благодаря слиянию этих двух течений и взаимному их разъяснению, братства западного посвящения увеличивали свою силу и свои средства действия во времени и пространстве.

§ 4 . Течение Живой Любви.

Если относиться с глубоким уважением к источнику света и науки, проистекающему из каббалы и эллинизма через Орфея, Пифагора, Платона и отчасти Аристотеля, – то следует отдать справедливость и большому потоку религиозного просвещения, основанного на высоком развитии духовных способностей, проявившемуся вне всякой науки и выше всякого дедуктивного учения.

Древние патриархи, израильские пророки, Христос, апостолы, некоторые великие гностики, святые христианства и теософы-иллюминаты служат представителями этого чудного течения, которому мы обязаны открытием небесного сокровища, как ключом к земному сокровищу мы обязаны предыдущему течению.

Интересно знать, что если Фабр д'Оливе разработал первый источник, то С. Ив д'Альвейдр является истинным апостолом-проповедником второго. Ошибочно считать одного последователем другого, так как каждый из них проповедует хотя и то же учение, но с разных сторон, слияние которых составляет вечную истину.

Мы счастливы отвести им здесь настоящее место и показать в истинном свете Сент Ива-д'Альвейдра. этого рыцаря Христа и патриархов, который, будучи посвящен во все таинства, остался борцом за общение с Богом, посредством жизни и любви, образующих в небе одно начало: Живую Любовь.

Автор «Миссий»: Миссии Государей, Миссии Иудеев, Миссии Французов – создал живую христианскую Синархию для борьбы против энциклопедизма, течения чисто научного. Это должно быть вознаграждено справедливостью, которая будет воздана за громадные труды и мужественные усилия.

Христианство.

Историки не избежали ошибки, которую мы только что указали, а эта ошибка была еще отягчена современной, односторонней критикой, которая под влиянием материалистических идей хотела свести к своему узкому кругозору таинственные осуществления божественного предначертания.

Надо быть профессиональным историком, чтобы не понимать такой простой вещи, что одна и та же причина может производить, при одинаковых условиях, только одинаковые последствия.

Если христианство было только делом одного человека, беспредельно озаренного божественным светом, то вследствие каких причин этот человек произвел последствия, совершенно отличные от произведенных его предшественниками.

История признает, что пророк Гиллель, предшествовавший Иисусу Христу несколькими годами, производил подобные же усилия; но есть доказательства, что Гиллель располагал для удачи предприятия другого рода средствами, чем Иисус Христос.

Если бы человеческого усилия было достаточно, то почему Гиллель потерпел неудачу?