Елена Артамонова
Зло умеет ждать
Часть I
ТАЛИСМАН ВАМПИРА
Я стояла посреди Воскресенского кладбища. Кроме меня, здесь не было ни одной живой души, а бесчисленные могилы вокруг давно опустели. Города мертвых на всей планете оказались покинуты их обитателями. Оставив тихие подземные дома, мертвецы странствовали по Земле, заглядывали в людские жилища и уводили за собой живых… Должно быть, это они привели меня сюда. Я хотела бежать прочь, к маячившему за церквушкой выходу с погоста, но ноги будто вросли в землю, уподобившись корням дерева. Страшные существа, некогда бывшие людьми, окружили меня и повели к свежевырытой могиле.
— Я не хочу, я живая! — Слова застревали в горле, язык не повиновался. — Живая! Живая…
— Мертвые хоронят живых, смерть стала жизнью, а жизнь — смертью, — звучал в ушах леденящий душу нечеловеческий голос.
Иссохшие руки толкали меня к глинистой, прихваченной легким морозцем насыпи. За ней открывалась бездонная черная яма.
— Нет!
Надо было во что бы то ни стало избавиться от наваждения, проснуться, но силы уже покинули меня, а черная пасть могилы зияла у самых ног…
Резкий хруст веток ворвался в сон и разбил его оковы. Еще не веря своему счастью, я открыла глаза. До рассвета было далеко. За окошком на фоне темного неба чернели причудливо изогнутые силуэты старых яблонь. Страх отступил. Если подумать, это был всего лишь заурядный кошмар, уже не в первый раз посещавший мою бедную голову. Я повернулась на другой бок, расслабилась и попыталась заснуть.
Шум за окошком усиливался, и от него уже не удавалось спрятаться под подушкой. Приглушенный крик окончательно прогнал дремоту. Судя по доносившимся с улицы звукам, в нашем саду происходила самая настоящая драка.
— Где он? — вопрошал за окном злобный мужской голос. — Последний раз спрашиваю, где он?
Выбравшись из постели, я подкралась к окошку, но, сколько ни всматривалась в темноту, так ничего и не разглядела.
— Отвечай! — От звуков увесистых ударов по моей спине побежали мурашки. — Ну!
— Оркус, я скорее умру, чем расскажу, где он.
— Он где-то близко, — вновь заговорил злодей, носивший странное имя Оркус. — Еще пару часов назад он был с тобой. Мы найдем его и без подсказок, но признание позволит тебе умереть легко.
— Нет…
Вновь послышались пугающие звуки ударов, невнятное бормотание и ругань.
— Ты умрешь на рассвете! — донеслось из-за окна, сквозь кусты поволокли тяжелое тело, а потом все стихло.
Светящиеся цифры электронного будильника показывали без четверти два. Я легла на кровать, закинула руки за голову и уставилась в темный потолок. Заснуть после всего происшедшего было совершенно невозможно. Хотелось отменить намеченную на утро прогулку, но это означало бы подвести Таню Панкратову, которую днем раньше с большим трудом удалось уговорить составить мне компанию.
А все началось с летнего задания в художественной школе — нам предстояло нарисовать отчет о своих каникулах. Приехав в деревню, я задумалась о настоящей серьезной работе, и вскоре в моей голове возник замысел картины «Рассвет на лесном озере». Несколько дней ушло на подготовительную работу, а сегодня мне предстояло самое важное — незаметно выбраться из дома, дабы своими глазами увидеть восход солнца и попытаться запечатлеть его на бумаге. В дальнейшем, опираясь на эти воспоминания, над картиной можно было работать и днем.
И вот теперь, когда Панкратова наконец-то согласилась составить мне компанию и оставалось только тихонечко вылезти в сад через окно, трагическое происшествие испортило настроение, начисто лишив меня желания рисовать. Возможно, именно в эти минуты злодеи вершили свое страшное дело. Я провалялась без сна до трех часов, потом решительно встала, оделась и вылезла в сад.
— Света! — заспанная Панкратова поджидала у колодца. — Нельзя же так опаздывать! Я продрогла до костей.
— В нашем саду убивали человека, а я даже не пыталась помочь.
— Кошмар! — Татьяна театрально всплеснула руками. — Уровень преступности растет прямо на глазах!
Рассуждая о происшедшем, мы вышли за пределы дачного поселка, миновали примыкавшую к нему деревеньку и спустились к проходившему в низине шоссе. Небо над головой потеряло насыщенный темный цвет и стало прозрачно-сероватым. Видимо, я неправильно рассчитала время, и рассвет приближался скорее, чем хотелось бы.
— Давай срежем угол.
Таня энергично замотала головой:
— Нет-нет. Я к развалинам не подойду, там наверняка устроили ночлежку бомжи.
Панкратова имела в виду сложенную из бетонных блоков обгоревшую постройку, находившуюся на перекрестке шоссе и проселочной дороги. При иных обстоятельствах я сама не стала бы приближаться к развалинам сгоревшего магазина, но на горизонте уже показалась розовая полоска, предвещавшая появление солнца.
— Таня, если мы не поторопимся, завтра снова придется вставать среди ночи.
— Только не это… — пробормотала Панкратова и сошла на обочину.
Спотыкаясь на заросших кочках, я решительно зашагала к брошенной постройке. Вздыхая и сетуя на судьбу, Татьяна плелась следом. Когда мы поравнялись со зданием бывшего магазинчика, нечто, лежавшее у стены и казавшееся грудой тряпья, зашевелилось и просипело:
— Помогите…
— Ты слышала? — Панкратова остановилась. — Давай разберемся, в чем дело.
— Ага…
Багровый, еще не раскалившийся диск на четверть выполз из-за дальнего лесочка, давая понять, что попасть на озеро до восхода солнца не удастся. Оставив Панкратову на страже и передав ей этюдник, я осторожно приблизилась к сидевшему у стены человеку. Угол постройки отбрасывал глубокую тень, скрывая черты его лица.
— Что случилось? Вам плохо?
— Развяжи веревку, — раздался знакомый голос.
Неужели передо мной парень, которого избивали в нашем саду? Забыв об осторожности, я подошла совсем близко. Он с трудом поднял глаза:
— Помоги, пока не поздно.
Солнце поднималось все выше, и на примятой траве стал заметен кровавый след. Вид крови ужаснул, но я попыталась взять себя в руки и пробормотала:
— Только не волнуйтесь. Мы поймаем машину и отвезем вас в больницу.
— От ран я не умру. Меня убьет солнце. Я — вампир.
— Вампир?! — Любопытная Панкратова уже стояла за моей спиной. — Это шутка?
— Через несколько минут солнце поднимется так высоко, что его лучи коснутся моего тела! Помогите мне!
Отчаянные интонации заставляли нас поверить сказанному. Неужели я в самом деле разговариваю с
