любопытно, сколько же деволов собралось на этих трибунах?
– И сколько же?
– Их там много.
– Да? – недоверчиво спросил я, обводя взглядом толпу. – Я не вижу ни одного.
– О, они ведь в личинах, – пожал плечами Корреш. – Но если проверить, можно разглядеть их ауры. При тех ставках, какие заключались на эту Игру, они, безусловно, должны быть здесь.
Он оказался прав. Я настолько был занят Игрой, что так и не потрудился проверить трибуны. А теперь, когда я присмотрелся к ним более внимательно, то увидел рассыпанные в толпе ауры других демонов.
– Очень жалко, что мы не можем снять их личины, – вздохнул я.
– О, это можно сделать довольно легко, – ответил Корреш.
– Неужели?
– Разумеется. Деволы всегда пользуются самыми дешевыми и легкими личинами. Я знаю заклинание, способное достаточно быстро восстановить их обычную внешность.
– Точно? – Я все еще сомневался. – И оно может накрыть весь стадион?
– Правда, на непродолжительное время, – признался Корреш. – Но минуту- другую оно продержится. А почему ты спрашиваешь?
– Кажется, у меня есть идея.
– Ты куда? – окликнул меня тролль, когда я заспешил к боковой линии.
– Поговорить с Гриффином, – отозвался я.
ГЛАВА 27
'Не спрашивай, по ком звонит колокол.'
Когда прозвучал свисток, игрок, владевший мячом, находился где-то под Глипом. Вся беда в том, что Корреш уже бросил этого игрока на землю и прыгнул на него прежде, чем в свалку ринулся мой дракон. Как я уже говорил, Глип уловил дух Игры.
– Ты в своем уме? – донесся приглушенный крик тролля.
– Прости, – извинился я, отводя дракона в сторону.
– Слушай, Скив, – шепнул, приблизившись ко мне, Гэс. – Когда же мы начнем свою комбинацию?
– Теперь уже скоро, – доверительно сказал я. – А почему ты спрашиваешь?
– Он боится дополнительных потерь, которые вы с Глипом можете причинить команде за это время, – язвительно вставил Плохсекир.
– Глип, – сказал мой зверек, лизнув его плечо.
– Хью, дракон заклеймил тебя как мягкосердечного, – заметил горгул.
– Вот как? – сказал генерал, отмахиваясь от приставаний Глипа. – Позвольте мне заметить, что для претворения в жизнь нашего плана, готового вот-вот вступить в действие, нам не хватает самого главного – мяча.
– Скив достанет нам его, когда понадобится, – ответила ему Тананда. – Ты сомневаешься, потому что никогда раньше тебе не доводилось идти за ним в бой.
– Я могу засвидетельствовать, – проворчал Корреш, вернувшийся к нам прихрамывая, – что гораздо лучше идти за ним, чем перед ним.
– Извини, Корреш, – нахмурился я. – Просто дело в том, что Глип…
– Знаю, знаю, – перебил меня тролль. – 'Стал пуглив под огнем'… Вспомни, ты уже приводил нам этот довод. Теперь он, кажется, заметно похрабрел.
– Мне не хотелось бы перебивать, – вмешался Гэс, – но нам, кажется, подали сигнал.
– Ладно, – объявил я. – Конец болтовне. Все помнят, что им надлежит делать?
Члены команды, все как один, кивнули. На их лицах я заметил улыбки. Уж не знаю, с чего это они так развеселились. Если не сработает хоть какая-то часть нашего плана, то кое-кто из них может стать покойником.
– Танда и Корреш составят одну команду. Плохсекир, не отставай от Гэса, он – твой билет на обратную дорогу, – повторил без надобности я.
– Мы знаем, то делать, – кивнул генерал.
– Тогда за дело! – крикнул я и развернул Глипа, занимая позицию.
На этот раз, когда мяч вступил в игру, мы не ринулись всей стаей на игрока, владевшего им. Вместо этого наша команда отступила назад, сплотившись перед своими воротами.
Наши противники опешили и стали переглядываться. Мы исчерпали запас их резервов, научив уважать нашу силу, и теперь этот урок приносил плоды. Никто, кажется, не решался нести мяч в нашу сторону. Они не знали наверняка, что мы затеяли, но не спешили подставлять свои головы.
Наконец та-хойский игрок, владевший мячом, повернулся и бросил его своему всаднику, сочтя, видимо, что у него больше шансов прорваться к нашим воротам. Именно этого я и дожидался.
Мысленно потянувшись, я отправил мяч в полет, но не к себе, а к Хью Плохсекиру. Плавным движением секира оторвалась от пояса генерала и ударила по мячу. Я прежде никогда не видел, как Плохсекир орудует своей секирой, и, надо признать, это произвело на меня впечатление. Оружие и мяч встретились, и оружие победило. Мяч, разрубленный на две половинки, упал на землю, тогда как секира вернулась на свое привычное место.
Толпа повскакивала с мест и завопила что-то нечленораздельное.
– Всем по коням! – крикнул я.
Услышав сигнал, Тананда вскочила верхом на Корреша, а Плохсекир – на Гэса. Я передал каждой паре по половине мяча, а потом быстро навел чары личины. Наши противники увидели теперь три моих образа верхом на трех Глипах. Каждая пара гордо владела половинкой мяча.
Кто-то из вас, склонный к математике, может сообразить, что тогда при сложении получается три половинки. Очень хорошо. Однако остается вопрос, откуда взялась третья?
Не думаете же вы, будто я все это время стоял сложа руки, не так ли? Пока мои товарищи по команде создавали верховые пары, я, воспользовавшись суматохой, проделал еще одну операцию с личиной. В итоге приз теперь покоился передо мной на спине у Глипа в виде половинки мяча. Если помните, в Вейгасе я уже 'переодевал' Приз, на сей раз я завернул его в свою рубашку.
– Корреш! – позвал я. – Включай свое заклинание!
– Готово! – замахал он в ответ.
– Встретимся на Пенте! – крикнул я. – А теперь вперед! К победе!
Мои товарищи ринулись в направлении ворот наших противников. Я подождал несколько секунд, давая им возможность отвлечь блокировщиков, а затем устремился к своей цели. Мы с Глипом помчались к Аазу.
Без ложной скромности могу сказать, что мой план сработал блестяще. Появление на трибунах деволов вызвало среди валлетов панику. Арбалетчики были слишком заняты
