одеялом.
«В бытность мою в келии отца Германа, я, грешный, сидел на его постели, и это считаю верхом моего счастья!» – говорил креол Константин Ларионов.
Ещё при жизни своей преподобный Герман получил от Господа дары прозорливости, исцеления и чудотворения. В молитвенном обращении к Господу он ликвидировал пожары, успокаивал штормовые приливы, менял направления ветров, вызывал и останавливал небесные грозы, гром, дожди и снегопады, предупреждал о землетрясениях и гасил их.
«Его жизнь напоминала жизнь древних пустынников – он был в общении с миром духов и с природой, как будто пребывал в первобытном состоянии – в раю».
«Все местные жители имеют благоговейное уважение к отцу Герману как святому подвижнику, вполне уверены в его богоугодности», – писал епископ Новоархангельский Пётр, викарий Камчатской епархии в своём ответе на письмо игумена Валаамского монастыря Дамаскина, делающего попытки подробнее узнать о деятельности Кадьякской миссии и о жизни старца Германа. На далёком от Аляски островном Валааме знали, что положение православных общин на Аляске крайне тяжёлое: нехватка духовенства, отсутствие средств для постройки и ремонта храмов, удалённость от крупных православных центров усугублялись каноническим хаосом, существовавшим в те годы среди православных в Америке. В это время образ преподобного Германа, пример его самоотверженного подвига во имя утверждения Православия внутренне укреплял христиан Аляски.
«Жаль мне тебя, любезный кум, – говорил отец Герман исполняющему обязанности Кадьякского правителя креолу Александру Кашеварову, поручику корпуса флотских штурманов, у которого он принимал от купели сына, – жаль, смена тебе будет неприятная!»
И действительно, при сдаче своих временных полномочий вновь назначенному правителю, поручик Кашеваров чуть было, по своей простоте и небрежной доверчивости, не угодил под арест. Во время его отправки на остров Ситха – в адмиралтейство, он вспомнил о том, что значила короткая фраза старца Германа…
Потом уже Александр Кашеваров прославил своё имя беспримерным походом во льдах. Летом 1837 года, с отрядом из двадцати человек смелых креолов и алеутов, он, в сопровождении проводника и толмача Феофана Утуктат, ступил на приполярные луга, раскинувшиеся вокруг мыса Лисбурн на севере Нового Света. Показывая рукой на северо-восток, Феофан Утуктат сказал: «Там лежит мыс Барроу».
Они достигли мыса Барроу, который можно было узнать по обилию китовых рёбер, нагромождённых вокруг эскимосских хижин. Александр Кашеваров пробился на восток от мыса Барроу на тридцать морских миль.
На обратном пути, только призывание имени преподобного Германа и молитвенное обращение к Господу нашему Иисусу Христу помогли отряду Александра Кашеварова уйти от опасного преследования воинствующих эскимосов. Александр провёл свой отряд по пути, который указал ему в видении преподобный, – сквозь льды на кожаных байдарах. Опытный офицер Александр Кашеваров вёл опись побережья и во время этого рискованного похода открыл для Отчизны заливы Куприянова и Прокофьева, мысы Степового и Врангеля…
При нашествии французских полчищ Наполеона Банопарта на Россию, преподобный Герман, как ревнитель о благе родного отечества, в уединенном молитвенном обращении к заступнику и молитвеннику земли Русской святому Угоднику Божиему Преподобному Сергию Радонежскому, призывал его не допустить врага до своей Лавры.
И умная молитва старца Германа была услышана! Французская армия Наполеона, деморализованная, гонимая строгостью Божией, рассеянная, стала позором и презрением на долгие годы в памяти самих же французов…
Удивительно, что задолго до получения в Кадьяке официальных известий о смерти высокопреосвященного митрополита Московского Платона, преподобный Герман сожалел о кончине высокого духовного начальника. Ещё преподобный говорил, что в Америке будет свой архиерей.
Пророчество это сбылось. Епископ Ново-Архангельский Пётр заявил: «Тогда как никто и не думал, что в Америке будет свой архиерей, старец Герман уведомлял».
Всё, что делал батюшка Герман, было делом его христианского просвёщенного ума, доброго сердца и твёрдой воли, сделав его избранным сосудом благодати Христовой…
«Когда преподобный молился, взор его блистал Божественной силой, в его облике всё было небоподобно», – вспоминал Константин Ларионов. – «Слова молитвы всегда были пророческими, вся служба сопровождалась пением и плаканием, чего преподобный не замечал. Сам же он говорил, что в плаче – покаяние! Чем ближе приближался он к Богу, тем более видел себя грешным…» Владея литургическими ходатайственными молитвами святого Василия Великого; святого Иоанна Златоуста, он имел редкий дар непрестанной молитвы. На склоне лет, не имея возможности читать из-за ослабленного зрения, преподобный Герман поучал своих духовных чад, цитируя по памяти многие священные тексты.
Особенно батюшка Герман легко и глубоко читал наизусть подвижнические Божественные наставления из высказываний святого Исаака Сирианина:
«Подвижничество есть матерь святыни; от него происходит первое изведание ощущения Таин Христовых, – что называется первою степенью духовного познания.
Душа осквернённая не входит в чистое царство и не сочетается с духами Святых.
Доброту целомудрия твоего угладь слезами, постами и уединённым безмолвием.
Малая скорбь ради Бога лучше всякого дела, совершаемого без скорби. Что без труда творится, то есть правда мирских людей, творящих милостыню от внешнего, сами же себе ничего не приобретающих. Но ты подвизался сам себе, и постражди Христу, чтобы сподобиться тебе вкусить и славы Христовой. Ум не спрославится с Иисусом, если тело не страждет за Христа.
Два есть способа взойти на крест: один – распятие тела, а другой – восхождение в созерцание; первый бывает следствием освобождения от страстей, а второй – следствием действенности дел духа.
Ум не покоряется, если не покоряется ему тело. Царство ума есть распятие тела: и ум Богу не покоряется, если свобода не покорена разуму. Кто покорит себя Богу, тот близок к тому, чтобы покорились Ему все.
И помни всегда и везде, что враг днем и ночью стоит у нас пред глазами, примечает, выжидает и высматривает, каким бы отверстым входом наших чувств войти ему. И когда допущено нами нерадение в чём-либо одном, тогда этот хитрый и бесстыдный пёс пускает в нас стрелы свои.
Блюдись поблажить себе в малом, и до великих падений. И малая небрежность нередко ведёт к великим опасностям. И в малом и в незначительном быть всегда трезвым, – вот мудрость».
Батюшка Герман держал в своей памяти каждое слово преподобных Каллиста и Игнатия: «Не ищи прежде времени того, что будет в своё время. Иерусалим и Царство Божие, внутри нас сокровенно по слову Господню (Лк. 17, 21), эта область облако есть Божией славы, в которую только чистые сердцем внидут узреть лице своего Владыки».
В по-весеннему солнечные дни любил батюшка Герман сидеть на пригреве среди своих сирот, ласково поглаживая их по головкам и сказывая слова псалмопевца о солнце: «Небеса поведают славу Божию, и о делах рук Его возвещает твердь. Он поставил в них жилище Солнцу… От края небес исход его, и шествие его до края их, и ничто не укрыто от теплоты его». Братолюбивым детям батюшка говорил с глубокой верой, что человек одинок, особенно русский человек со своей беспокойной душой, от которой все скорби и грех. И не отречься ему от Христа вовеки. Только к Нему приходит русский человек со своими скорбями, всё Ему расскажет, припав к Его ногам и покается, и поплачется. Многое спасает он великим даром покаяния. И тут же приведёт слова канона Андрея Критского: «Погубив первозданную доброту и благолепие моё, и ныне лежу наг, и стыждуся». Утешитель нужен русскому человеку! Спасение Руси Великой – покаянная молитва монашествующих и боголюбивых богомольцев, возносящих сердечный поток любви к Господу, от Него же идущая благодать отпускает грехи человеческие.
Молитва монаха – мощный покаянный поток, устремлённый к Господу в Царствие Небесное, умягчающий волю Его, возвращающееся к людям милостью Божией.
…С первым лучиком света утренней зари, по неоглядным далям Руси молящейся разливается, разливается спасительный благовест монастырских обителей, храмов, соборов, пустынь: «Слава Тебе, Господи! Помилуй, сохрани Русь покаянную!»
Во всей своей Богоугодной жизни, находясь на далёком от ласковой родины островке Руси Православной – Русской Америки, батюшка Герман в нежной памяти своей ежечасно носил образ любимейшей Саровской обители. Казалось бы, не имея возможности в обычной мирской связи получать какие-либо сведения о жизни в Сарове, преподобный же знал всё, что касалось обители приосеняемой Божиею благодатью, процветающей в молитвенных трудах её Чудотворца, Святого Угодника Божьего, Преподобного Серафима Саровского.
Батюшка Герман, находясь в приподнятом настроении, легким поющим голосом красиво и мягко читал на память строки стиха Преосвященного Стефана Яворского, посвященные пустынножителям Саровским:
