перестал быть слишком уж явным, - «префект говорил, что свидетелей убийству Аллия не было. А доктор – что того молча застрелили в спину. Просто ради красного словца, или он там был?»
Гаю почему-то казалось, что доктор Соларион не производит впечатления человека способного добавить что-нибудь «ради красного словца».
Буквально вбежав в контору, Гай, наконец, перевёл дух и расслабился. На какую-то минуту. Ибо на следующую слегка обомлел.
В шаловливых ручках Тари знакомое ему помещение начало стремительно меняться. Вековые наслоения пыли и паутинные коллекции сушёных мух куда-то исчезли. Как и наскоро заметённые в углы залежи мусора. Изображавшие ранее живописный беспорядок стулья внезапно испытали неодолимое желание заняться строевой подготовкой. Запылённое в хлам стекло вдруг стало прозрачным, на подоконнике материализовался цветочный горшочек, а на вымытом до блеска прилавке – кружевные салфетки.
- Э-э-э… Я точно туда попал?
- Угу, - заметила Тари, - твой хлев стал, наконец, хоть немного походить на что-то обитаемое. Причём, обитаемое не троглодитами…
- Спасибо, конечно, - пробормотал Гай, продвигаясь внутрь и озирая по пути преобразования, охватившие его контору.
- Сними плащ. Накапаешь на полы. И вытри ноги!
- А? Что? – подобных замечаний Гаю не высказывали в тех пор, как он, покинув родные пенаты, перебрался в столицу ради обучения в Академии.
- Даже поразительно, до чего два холостяка могут довести своё жильё, - осуждающе заметила Тари, - это же просто ужас какой-то! Ты, кстати, стирать умеешь? Мне кажется, или скатерти и постель хранят в себе всю пыль веков, если не тысячелетий?
- Постель? Ты разбирала мою спаль… мой кабинет?
- Ты считаешь, что я должна была спокойно смотреть на весь этот бардак? И он ещё называет это спальней. Это скорее какой-то лошадиный загон. При уборке я ощущала себя форменным землекопом. Кстати, что это у тебя там за книги? На дне шкафа?
Гай стал медленно наливаться густым багрянцем.
- Это не моё… Аллия. У меня не было возможности что-то привезти с собой…
- Все вы так говорите. Между прочим, она довольно зачитана…
- Слушай, - возмутился Гай, - ты у меня ещё и полдня не работаешь, а разговариваешь, как будто мы с тобой десять лет женаты!
Теперь краснеть начала уже Тари.
- Прости. Я несколько увлеклась. Возможно стоило тебя подождать… Но тут везде была такая грязь!
- Ладно, проехали, - Гай вытер подошвы сапог о заботливо постеленный щетинистый коврик; откуда тот здесь взялся было для него загадкой.
- В общем уже поздно, - Тари бросила взгляд на напольные часы, которые освободились от паутины и заблестели второй молодостью, - я побегу, а то папа начнёт волноваться.
Большую часть следующего утра Гай посвятил розыскам самых обычных и необходимых вещей. Будем честны. До появления Тари в конторе царил форменный бедлам. Но при этом Гай всегда мог точно сказать, в какой именно куче находится та или иная нужная ему вещь. Теперь же он бродил среди окружавшего его порядка в глубоком недоумении и растерянности.
Девушка ухитрилась переложить на новое место даже молитвенник, который, похоже, уже много лет вообще никто особо не трогал.
- А вот и я, - приветствовала новая работница своего шефа, впорхнув в контору чуть свет, - ты выглядишь как-то озадаченно. Что ещё случилось?
- Не могу найти…
- Что именно?
- Вообще-то всё.
- Да? Интересно как ты это ухитрялся находить раньше. Разве кому-нибудь может прийти в голову искать бритвенные принадлежности в книжному шкафу?
- Хм. А где они сейчас?
- На умывальнике в шкафчике. Неожиданно, правда?
- Перестань язвить, пожалуйста. Ты всего лишь телеграфистка. Или я тебя уволю.
- Не посмеешь, - она показала ему язык.
- Ещё как посмею, - не слишком уверенно пригрозил Гай, и отправился к умывальнику, - пригляди за конторой, если кто-нибудь придёт, займи его беседой, пока я не вернусь…
Закончив с бритьём, и придав себе достаточно солидный и официальный вид, Гай выбрался в приёмную. Тари скучающе листала регистрационные журналы.
- Посетителей не было?
Она отрицательно покачала головой и добавила.
- Я скажу папе, чтобы он поменял защёлки на окне. Дуэрфа их поломал.
