- И что теперь?
- Теперь вы можете рассчитывать на дружбу и благодарность корпуса тактической разведки и лично мою. Ну и кроме того ещё и госпожи Пао. Обвинения в подрыве складов в Моулмейне с вас сняты. Да, ещё Ост-Индская компания готова оплатить вам возвращение в Европу в любые сроки и любым транспортом по вашему желанию…
- За дружбу – спасибо. Но я всё равно не слишком люблю, когда меня используют.
- Нас всех используют, - вздохнул Схеффер, - вы думаете, я мечтаю плавать по тропическим морям и решать чужие проблемы? Нет, я мечтаю купить домик где-нибудь в Фрисландии спокойно разводить пчёл и писать мемуары в обществе жены и детей… Но увы, во Фрисландию я могу попасть только в мечтах. А в жизни я там, куда пошлют. А посылают – часто…
- А с этим что? – я указал на лежавший у меня на коленях портфель Геллинга.
- Формально, получив это, я обязан передать его военным медикам…
- А вы передадите?
- Я не могу не выполнить приказ…
Я взял портфель, собираясь отдать его Схефферу.
- Погодите. Я кое-что вам покажу. Идёмте.
Он вышел из каюты, и мы пошли по коридорам и лестницам вниз.
- Видите? – спросил тевтонец, когда мы добрели, казалось, до самого низа.
- Вижу, - кивнул я, - но понятия не имею что это…
- Это котлы. Вот этот в частности – смешанного угольно-нефтяного отопления…
Он указал на приоткрытую створку, за которой гудело пламя.
- …более тысячи градусов…
- Солидно, - вежливо сказал я, - а зачем мы сюда пришли?
- Посмотреть на огонь… -Схеффер заговорщицки улыбнулся.
Я поёжился. Не люблю намёков и загадок.
- Красиво…
- Да. Больше тысячи градусов… Говорят, что некоторые бактерии могут перенести нагрев до двухсот градусов. Но тысяча…
Я посмотрел на портфель у меня в руках.
- Вы сказали, что будете обязаны передать его военным медикам?
- Я сказал, что как только он попадёт мне в руки, я буду обязан его передать…
Я подошёл на пару шагов к топке.
- Больше тысячи говорите…
- Именно, - капитан-лейтенант Схеффер отвернулся к стене, насвистывая какой-то мотив.
- Знания о новых штаммах могут быть необходимы для их лечения, - сказал я.
- Но согласитесь, что трудно испытывать необходимость лечить то, чего не существует?
- Резонно…
Я размахнулся и метнул портфель в топку.
- Надо будет попросить кочегара закрыть створку, - заметил Схеффер, - жар уходит…
Я заложил руки в карманы.
- Если хотите мы можем подняться в каюту. Я уже посмотрел на огонь. Вас не смутит, что я, кажется, где-то оставил портфель?
- А разве у нас был какой-то портфель? – удивился Схеффер.
Три недели спустя отремонтированная «Сюзанна» бросила якорь в Моулмейне. «Зеландия» прибыла сюда неделей раньше.
- Ты уверен, что тебе стоит показываться на берегу? – озабоченно спросила Линда.
Эрика бросила на нас подозрительный взгляд из-за стола, где возилась с какой-то железкой.
- Схеффер заверил меня, что шеф Стерлинг готов лично принести мне извинения. Тем более его нога уже зажила. Впрочем, я прекрасно обойдусь и без них. В смысле без извинений…
- Всё равно я бы на твоём месте осталась бы на борту.
- Он сам разберётся… - пробурчала Эрика.
- Не ссорьтесь, - примирительно сказал я, - кстати, Линда, ты получила ответ из ассоциации антропологов.
- Да, они изучили присланные мной бумаги и готовы заслушать мой доклад. Они даже заранее обещали мне место в экспедиции…
- Не слышу энтузиазма в голосе, - улыбнулся я.
- Просто не дать мне копать они не могут, но решили направить меня в самую глубокую дыру, которую смогли найти. Где можно раскопать разве что пару новых видов доисторических свиней… Я просила их о возможности копать в Европе, на неандертальских стоянках, а они нашли мне раскопки в Африке. Что я там могу найти? Тем более в такой глуши? У неё даже название толком не выговоришь. Олдувай, кажется или Олдовей…
- Уверена, дорогая, вы там обязательно что-нибудь найдёте, - не особо скрывая злорадства откомментировала Эрика.
Линда обиженно надулась. Я предпочёл ретироваться.
- Пойду, нанесу визит вежливости Схефферу.
Капитана «Зеландии» я застал в прекрасном расположении духа и почти курортном настроении. Он прогуливался по верхней палубе, насвистывая арию Фигаро.
- Вы как раз вовремя, Танкред. Чуть не упустили возможность повидаться со старым знакомым…
Он указал на графа Ласло, сидевшего в специально принесённом раскладном шезлонге. За прошедшие три недели трансильванский аристократ слегка оброс щетиной, но выглядел вполне довольным жизнью.
- Вижу, вы целы и здоровы, - заметил я.
- Да, капитан Схеффер меня буквально холит и лелеет, если бы не возможность регулярно заниматься гимнастикой, я бы даже, наверное, растолстел. На «Зеландии» отличный повар. Жаль только, что мне не разрешают пользоваться бритвой. Я выгляжу просто как дикарь…
- Рад за вас, граф.
- А-а… чувствую вы всё ещё обижены на меня за тот эпизод в ангаре? Клянусь, это было чисто деловое решение, ничего личного, господин Бронн. К тому же от сковородки у меня осталась довольно внушительная шишка… Ваша пассия удивительно тяжела на руку. Учтите это, когда будете говорить «да».
Он игриво подмигнул.
- Кстати, господа, - вмешался радужно настроенный Схеффер, - вы не читали последний репортаж госпожи Джиллиани? Уверен, её ждёт премия за выдающуюся подачу сенсационного материала… Говорят Фред Роллингс пригласил её на приём в своей новоорлеанской резиденции. Да, и господина Шальгина тоже, по слухам мисс Эмилия почти уговорила его задиктовать ей свои мемуары…
Граф Ласло заметно потускнел.
- Это тоже было чисто деловое решение… И оказавшееся настолько трагичным исключительно из-за самодеятельности покойной госпожи Йоргович. Не ожидал, что она будет настолько… кровожадна.
- Теперь уже сложно выяснить все детали, - заметил я…
- Именно поэтому, - назидательно произнёс Схеффер, - правдой будут считать то, что написала госпожа Джиллиани.
- Она просто обижена на меня за гибель её фотографа… Клянусь, я ничего не знал о решении Геллинга вас убить! Я бы никогда не пошёл на подобный шаг… ну в тех обстоятельствах, конечно. Я деловой человек, бизнесмен. А эта журналистка сделала из меня какое-то кровожадное чудовище. Это несправедливо! Во всём виноваты Йоргович и Геллинг, а монстром сделали меня. Ну вот скажите мне, где справедливость?
- Кстати о справедливости, - спохватился капитан, - как хорошо, что вы мне напомнили. Я ведь готов
