Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917)

Бедный ощутил себя одним из солдат Советской Армии, отражавшей натиск врага. В годы Отечественной войны поэт напряженно и много работает. С 1941 по 1945 год Д. Бедный написал большое количество стихов, басен, фельетонов, повестей, печатался во многих газетах и журналах. Вместе с другими советскими поэтами он работал над созданием 'окон ТАСС', продолжавших славные традиции 'окон РОСТА'.

Сатира Демьяна Бедного, его басни и эпиграммы, как и подписи к рисункам в 'окнах ТАСС', были направлены против гитлеровского строя и фашистских изуверов. Поэт высмеивает бредни пропаганды Геббельса, истерическую похвальбу Гитлера, показывает крах нелепых притязаний фашистов на мировое господство, разоблачает мракобесие и варварство презренных выродков человечества, посягнувших на вековую культуру русского народа('Змеиная природа', 'Шулера', 'Расписались', 'Ряженый бандит', 'Фашистские искусствоведы' и др.).

Важнейшей темой произведений Бедного военных лет становится беспримерный героизм русского народа, его патриотические подвиги. Советские патриоты, борцы с фашистскими варварами (стихотворения 'Народное мужество', 'Родина', 'Одесса' и др.), девушки-патриотки, гибнущие, но не сдающиеся врагу, отказывающиеся ехать на фашистскую каторгу ('Русские девушки'), героические украинские партизаны ('Степан Завгородний') -- таковы его новые герои. Поэт воспевает великую дружбу народов Советского Союза, еще теснее сплотившихся перед лицом общей опасности ('За нами родина стоит'). Он прославляет и героических тружеников тыла, ковавших победу вдали от фронта.

Окончательно преодолев свои прежние ошибочные взгляды, Демьян Бедный в героических деяниях давно прошедших лет видит теперь залог нынешних побед советского народа. В стихотворении 'Помянем, братья, старину' поэт вспоминает поле Куликово, чтобы воодушевить бойцов, сражающихся на Дону с фашистскими ордами; в стихотворении 'Над Харьковом взвилось родное наше знамя' -- Березину, видевшую паническое бегство Наполеона; о преданиях Чудского озера он рассказывает освободителям Пскова. По-новому осмысляет Бедный и традиции народного творчества, героического русского эпоса. Отказавшись от той ложной концепции, которая легла в основу его 'Богатырей', он видит теперь в образах русских богатырей воплощение непобедимости народа, его любви к своей родине. Образ воина-богатыря присутствует теперь в ряде произведений поэта ('Богатырская переправа' и др.). Как бы обобщением взглядов Бедного на историческое прошлое России и ее настоящее является одно из лучших стихотворений поэта -- 'Русь', написанное им в конце Отечественной войны.

Где слово русских прозвучало,
Воспрянул друг, и враг поник.
Русь -- наших доблестей начало
И животворных сил родник.
Служа ее опорой твердой
В культурной стройке и в бою,
Любовью пламенной и гордой
Мы любим Родину свою!

Она поборница свободы.
Ее овеяны теплом,
Находят братские народы
Защиту под ее крылом.

В каждодневной, неустанной заботе коммунистической партии и правительства о народе Д. Бедный видел залог счастья советских людей. Поэт дожил до радостных минут победы и мечтал посвятить свое творчество задачам послевоенного мирного строительства. Но смерть помешала его планам осуществиться. Д. Бедный скончался 25 мая 1945 г.

Большие заслуги Демьяна Бедного перед революцией отмечались в правительственном сообщений о кончине поэта. В нем говорилось о смерти 'талантливого русского поэта- баснописца Демьяна Бедного (Придворова Ефима Алексеевича), боевое слово которого с честью служило делу социалистической революции'.

В годы созидательного творческого труда советского народа, воздвигающего светлое здание коммунизма, в годы, когда свободная советская страна возглавляет борьбу народов за мир, боевое слово Демьяна Бедного не потеряло ни своей остроты, ни своей действенности. Оно и сейчас служит Родине, а это -- высшая награда для поэта, отдавшего народу все силы своего ума и таланта.

1908 СЫНОК

Есть у меня сынок-малютка,
Любимец мой и деспот мой.
Мелькнет досужая минутка —
Я тешусь детской болтовней.
Умен малыш мой не по летам,
Но — в этом, знать, пошел в отца! —
Есть грех: пристрастие к газетам
Подметил я у молодца.
Не смысля в буквах ни бельмеса,
Он, тыча пальчиком в строку,
Лепечет: 'Лодзь, Москва, Одесса,
Валсава, Хальков, Томск, Баку…'
И, сделав личико презлое,
Нахмурясь, счет ведет опять:
'В Москве — цетыле, в Вильне — тлое,
В Валсаве — восемь, в Лодзи — пять,
И мог из этого понять я,
Что здесь — призвания печать,
Что по счислению занятья
Пора мне с Петею начать.
Но, чтобы жизнь придать предмету
И рвенья чтоб не притупить,
Я ежедневную газету
Решил в учебник превратить.
Вот за работой по утрам мы.
Но вижу: труд не для юнца!
Все телеграммы, телеграммы…
Все цифры, цифры без конца!
Задача Пете непосильна:
Всего не вымолвить, не счесть.