Настроение все равно было паршивым. Так жаль было «Декамерон» — ведь он спас нас всех буквально от голодной смерти! Он и Костылину помог залезть на вершины рекламного бизнеса, и Хозяину принес немалую прибыль. А теперь его закрывают — без жалости и сожаления, не предприняв ни малейшей попытки хоть как-то спасти.
Костылин забрал Павленкову к себе. Пришел ко мне радостный и сообщил эту весть. Потом помялся немного и добавил:
— Я тут с Хозяином разговаривал… предлагал ему продать мне «Декамерон» — все равно он уже никому не нужен. Так вот… Хозяин отдал мне его просто так. Бери, сказал, и пользуйся.
— И что? — выпучила я глаза, — ты будешь его выпускать на свои деньги?
— Ну… — замялся Юра, — не совсем выпускать… Это будет рекламный буклет для нашей продукции. А что, неплохо?
Лучше бы он его совсем убил, чем сделать прилавком фаллоимитаторов и виагры!
Большая политика
Единственное табу, которое с самого начала наложил Хозяин на тематику газеты, — это политика и церковь. Ни под каким видом и никогда не касаться этих тем — установка с первых дней выхода газеты в свет. Никто не знал истинной причины. Даже Костылин, сильно приближенный Хозяином в последнее время, если и знал, то молчал.
А жизнь иногда подкидывала сюжетцы, связанные с сексуальными скандалами на самых верхах власти — ну тоже ведь люди! — и мы только облизывались, но печатать не могли. Больше всего буйствовал по этому поводу Гоблин и несколько раз пытался подбить меня напечатать что-то неразрешенное. И пару раз ему это удалось.
Нежные отношения связывали певицу Наталью Штурм и моего первого зама. С чего началась эта дружба — уж не знаю. Но сама Наталья не первый раз становилась скандальной героиней «Вич-инфо». Сначала — еще до моего прихода в редакцию. Тогда Штурм выпускала первый сольный альбом со своим хитом про школу, а продюсировал ее мой земляк — певец шансона Александр Новиков. Как мне Саша позже сам рассказывал, именно он придумал сюжет фотографии и статьи в «В-И», будто бы Новиков выиграл Штурм в карточной игре в казино. Обложка была эффектной: на переднем плане сидела абсолютно голая — тогда еще юная — Наташа, а за ее спиной стоял одетый во фрак Новиков. История выглядела настолько правдоподобной, что обмана не заподозрила даже я, к тому времени уже прожженный журналист желтой прессы. Прошло десять или пятнадцать лет. Новиков и Штурм давно разбежались, разругавшись в хлам, как это часто бывает в шоу-бизнесе. Александр занялся другими делами у себя в Екатеринбурге, Штурм нашла себе олигарха и родила от него ребенка. А потом — тоже ничего необычного — олигарх побил немного свою красотку-жену и выгнал из дома, и Наталья решила снова запеть. А раз запеть — значит, снова нужен пиар, публикации, надо, чтобы о ней заговорили, а что лучше всего рождает разговоры? Правильно — скандал!
Кто-то подсказал ей написать книгу — после пресловутой Оксаны Робски всем стало казаться, что написать книгу — плевое дело. Но Наташе было что рассказать — в ее воздыхателях ходили не только славные представители шоу-бизнеса, но и высокопоставленные государственные чиновники. Об одном из них она довольно складно и иронично и написала в своей книге (думаю, что ей помогал профессиональный литератор, хотя сама Наташа это категорически отрицает). И кусок из своей книги она принесла Гоблину — для публикации в «В-И». Отрывок был интересный — мы все по очереди прочитали его буквально залпом. В нем шла речь о том, как певицу долго домогался высокопоставленный и очень именитый поклонник. Причем чиновник этот был настолько богат, что подарил ей какое-то немыслимое колье «за двадцать пять кусков». Штурм решила, что речь идет о 25 тысячах долларов. Но потом выяснилось, что поклонник имел в виду 250 тысяч долларов, а куском называл 100 тысяч. В общем, там было много таких моментов, правда, не называлась фамилия нашего славного слуги народа. Но Гоблин предложил напечатать фотографии пяти возможных политиков, кто мог подходить под созданный Натальей образ. В том числе и могущественного государственного чиновника Владислава Суркова.
Первым забил тревогу наш всегда осторожный Главный художник. Завидев галерею политиков на страницах еще не вышедшего номера, он влетел ко мне в кабинет и начал меня пугать — газету закроют! Хозяин нам этого не простит! Мы с Гоблином потратили немало сил, чтобы успокоить этого паникера — ну мало ли кого имела в виду Штурм. Да еще в книжке, которая вот-вот появится на прилавках.
Сама Штурм рвалась на обложку, но к этому времени она уже весьма поистрепалась, постарела и потеряла товарный вид. Однако отдавала нам главу из своей книги певица только при этом условии — она должна быть на обложке. Пришлось уж тут постараться нашим графикам и визажистам, чтобы сделать тело Натальи хотя бы без целлюлита.
Второй раз мы «влезли» в политику, напечатав интервью с Юлией Латыниной — известным политологом достаточно радикальных взглядов. Интервью сделала жена Гоблина — как я говорила, неплохая журналистка из журнала «Медведь», которая иногда пописывала для нас заметки. Латынина, конечно, говорила о политике, причем о российской политике на Кавказе, в Грузии, а это не совсем вичевский материал. Вернее, совсем не вичевский, но мне всегда было лестно, когда такие люди, как Латынина, соглашались на интервью в «В-И». Первым панику забил опять наш Главный художник. Правда, на этот раз он прочитал интервью в уже вышедшем номере, и менять что-либо было поздно. Он сидел в кресле у меня в кабинете и, раскачиваясь из стороны в сторону, приговаривал: «Все пропало, все пропало! Нас закроют, нас уволят». Я открыла газету и перечитала интервью еще раз. Ничего такого нового, чего бы Латынина не говорила раньше, она не сказала. Она очень последовательно отстаивает свою позицию, да, главным образом антиправительственную, но кто-то должен в этой стране противостоять глупости власти? Хотя бы эта хрупкая женщина. Ну, еще «Новая газета» да радио «Эхо Москвы».
Но Главный художник зародил в моей душе сомнения, я почувствовала внутри предательский страх и села думать — что делать. В случаях, когда возможно или даже неотвратимо наказание, надо действовать. Надо предупредить удар. Но как? Звонить Хозяину в Америку? Он этот номера газеты и увидит еще нескоро. Последнее время я стала отмечать, что он вообще «В-И» не читает, даже когда ненадолго приезжает в Москву и иногда приходит в редакцию на планерки. Перед самой планеркой он, возможно, просмотрит номер, задержится на каких-то картинках-заголовках — но в текст не вникает. Некогда ему, да и неинтересно уже. Поэтому и обзоры его всегда обтекаемы, одни общие слова. А ведь когда-то он мог поразительно метко и точно проанализировать любую заметку — я всегда восхищалась этим его умением.
Что делать? И я решилась на нестандартный ход. Позвонила Уткину и напросилась на встречу. Повод придумала какой-то ничтожный — типа хочу посоветоваться, как лучше рассадить людей в кабинетах. Уткин сразу воспрянул — он любил, когда у него просили совета. В разговоре с ним я между делом посетовала: «Вот опубликовали Латынину. Женщина-политик, это так интересно, но не знаю, что теперь будет» «А что будет?» — встрепенулся Уткин. «Да интервью очень острое, а мы в политику вмешиваться не должны». Уткин газеты, конечно, не читал, но обещал «посмотреть».
Пока он смотрел, ко мне в кабинет прибежали еще два паникера — Корвалан и Эльсотоль. Эльсотоль горячо зашептал прямо с порога:
— Это Гоблин тебя подставить хочет, это он специально делает. Ты что не понимаешь, что он метит на твое место?
— Глупости какие! — я была абсолютно уверена, что это действительно глупости.
После того как Гоблин так позорно напился в офисе да еще и облевал его, у него нет ни малейших шансов стать главным редактором нигде! Это я озвучила своим замам. Довод показался им убедительным, но их тревогу по поводу Латыниной мне погасить не удалось.
В тот же день мы встретились с Уткиным в столовой. Попивая компот, он вдруг сказал:
— А интервью с Латыниной мне понравилось. По-моему, очень здорово.
Я чуть котлетой не подавилась от удивления.
Теперь он должен донести эту мысль до Хозяина.
