флотом депеши, доставленные из Чифу миноносцем «Лейтенант Бураков». Самый быстроходный корабль артурской флотилии покинул крепость в ночь перед походом эскадры к Дальнему и вернулся к следующему утру со свежей почтой.
- Никак нет, ваше превосходительство, ошибка невозможна. Наши шифровальщики ручаются за точность расшифровки текста. Да и не было ранее никогда у них ошибок – уверенно заверил Макарова встревоженный офицер.
- Хорошо – недовольно молвил адмирал. – Тогда передайте командиру «Буракова» Елисееву, быть готовым к новому рейду на Чифу.
- Слушаюсь, ваше превосходительство – козырнул лейтенант и покинул каюту адмирала, оставляя его разбираться со свалившейся на его плечи проблемой. Эскадра только что вернулась из похода, успешно выполнив боевую задачу, отбила нападение вражеских миноносцев и вдруг такое. Макаров с неприязнью посмотрел на белые листки бумаги, полностью перечеркивающий все его боевые планы и начинания.
- Узнаю родимое Адмиралтейство – негодующе произнес флотоводец – только, только развязали руки, так сразу же получили по ним ценным указанием. Лучше бы послали крейсерскую эскадру на патрулирование Индийского океана, стратеги!
Адмирал раздраженно фыркнул и вновь взял в руки полученную от наместника почту. В ней Алексеев сообщал Макарову о последних событиях произошедших в Мукдене и Петербурге.
Генерал-адъютант скупо описывал сражение у Вафангоу, пенял на Штакельберга не сумевшего прорвать блокаду Артура, а так же извещал об отступлении русских войск к Ляояну.
«Здесь командующий намерен дать врагу генеральное сражение, публично заявляя, что Ляоян – его могила» - едко писал наместник, недолюбливавший Куропаткина за его нежелание прислушиваться к его советам.
С не меньшей едкостью Евгений Иванович сообщал о принятом царем решении отправить к берегам Дальнего Востока 2-ю Тихоокеанскую эскадру, командующим которой был назначен начальник Главного Морского штаба, контр-адмирал Рожественский «самый умный адмирал нашего флота». Наместник подробно перечисли корабли, чей выход в составе эскадры планировался на раннюю осень.
- Да, друг Зиновий, не миновала тебя чаша господня – колко прокомментировал адмирал это известие. – Оставишь свой просторный адмиральский кабинет и будешь на деле доказывать правильность своих идей.
Перед войной у Макарова и Рожественским было много расхождений во флотских вопросах, решавшихся, как правило, в пользу Рожественского, занимавшего высокое адмиралтейское кресло. Одним из них был вопрос остойчивости броненосцев типа «Бородина», четыре из которых числились в списках кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры.
Однако не это вызвало гнев и негодование у Макарова. Излив свои чувства на Куропаткина и Рожественского, наместник извещал адмирала о получении на его имя приказа из Адмиралтейства о переводе 1-й эскадры из Артура во Владивосток. Комментируя этот приказ Авелана, давнего недоброжелателя Степана Осиповича, Алексеев выражал свое полное согласие со столь мудрым и своевременным решением. «Флот нужно беречь и сохранять для решающих сражений» - назидательно изрекал наместник свой старый лозунг.
- И как тут дорогой Николай Александрович, не подумать о предательстве, коим все нижние чины и гражданское население Артура объясняют наши неудачи в этой войне. Ведь более глупого и вредного приказа в сложившейся ситуации для эскадры, со стороны Адмиралтейства было бы трудно придумать – с горестным упреком сказал Макаров, обращаясь к начальнику штаба эскадры, контр-адмиралу Матусевичу. – В тот момент, когда в строй вернулись оба броненосца, и появилась реальная возможность побороться с врагом на равных за обладание Желтым морем, нам предлагают отступить во Владивосток! Ну, не верх ли это глупости!?
- Мне сложно судить Степан Осипович, о причинах побудивших Федора Карловича отдать подобное распоряжение, но возможно Адмиралтейство имеет какие-то секретные сведения неизвестные нам – осторожно высказался Матусевич. Будучи храбрым моряком, он был далек от игр высокого начальства, ставя на первое место служение Родине.
- А, какими такими секретными сведениями, позвольте вас спросить, может обладать наше Адмиралтейство из того, что не знаем мы? Состав японского флота? Стратегию противника и его последние оперативные планы? – раздраженно спросил Макаров и, не дожидаясь ответа начштаба, сам принялся отвечать.
- Состав флота и стратегию неприятеля мы знаем в сто раз лучше, чем наши кабинетные деятели из Петербурга. А что касается последних планов врага, то я со всей ответственностью заявляю, что у нас нет тайных агентов в Токио и, следовательно, о намерениях японцев мы можем только догадываться. Что же остается в остатке? Только затянувшиеся переговоры о покупке чилийских и аргентинских крейсеров, которые неизвестно когда и чем закончатся! – подвел итог Макаров. В ответ на это Матусевич только развел руками, чем ещё больше распалил адмирала.
- Ну, какой смысл отправлять сейчас эскадру из Артура во Владивосток! Находясь здесь, мы напрямую угрожаем снабжению вражеских армий находящихся в Маньчжурии. Одно удачное сражение с японцами, пусть даже не разгром, но оно заставит их пустить свои главные транспортные потоки не через Бицзиво, а через Чемульпо. А если хорошенько ударим друга Того, то и через Пусан. А с растянутыми коммуникациями, да еще среди враждебно настроенных корейцев и китайцев много не навоюешь. Это ещё Наполеон доказал своим походом на Москву.
- Я полностью согласен с вами, Степан Осипович, но жизнь часто преподносит нам свои сюрпризы. Ведь вы не исключаете возможности, что эскадра будет вынуждена уйти из крепости под угрозой затопления артиллерии Ноги. Ведь, несмотря на все наши усилия Кинчжоу пришлось оставить - с сожалением молвил Матусевич.
- Кинчжоу враг взял, буквально завалив трупами наши позиции. Если подобная картина будет при штурме наших позиций на перевалах, то господину Ноги придется брать Артур в одиночку – усмехнулся адмирал – Конечно, я не исключаю того, что враг может прорвать нашу оборону на перевалах, но сделает это он только при одном условии. Полной пассивности наших соединений, а этого Роман Исидорович не допустит, да и мы ему поможем. Надо подготовить крейсера «Диана» и «Новик» с миноносцами для отправки против японских войск действующих в районе горы Куинсан. Без контроля над этой высотой, японцы не смогут использовать порт Дальний. И одновременно с этим, готовится удар в направлении Нангалин. К полному разгрому японцев это не приведет, но наступательную активность собьет наверняка. Нет, пока во главе обороны стоит генерал Кондратенко, за судьбу крепости я спокоен.
- И как вы намерены отреагировать на приказ Авелана, Степан Осипович? Неужели откажитесь его исполнять? – настороженно спросил начштаба.
- Ну, слава Богу, на должность командующего Тихоокеанским флотом меня поставил государь, а не Авелан, и значит отвечать мне только перед ним. К тому же наше нынешнее осадное положение предоставляет мне право самостоятельно принимать решения без оглядки на Мукден и Адмиралтейство. Сегодня же отправлю депешу со своим категорическим несогласием относительно перехода эскадры во Владивосток. У нас здесь много дел.
- И в случае несогласия потребуете отставки?
- Нет, Николай Александрович. Отставку я мог потребовать в самом начале моей службы в Артуре. Но после гибели «Петропавловска», когда враг стоит на пороге крепости, просить об отставке считаю душевной подлостью. Если, государь император посчитает нужным, оставлю пост без колебаний, и буду проситься на любой корабль. Слишком много меня связывает с эскадрой, с её офицерами и матросами. Буду воевать вместе с Михаилом Петровичем, вы согласны? – спросил адмирал молчавшего все это время, командира «Цесаревича» Васильева.
- Я, Степан Осипович, и все офицеры с матросами «Цесаревича» считаем за счастье, служить с Вами – решительно произнес Васильев, вытянувшись перед Макаровым в струнку.
- А, уж как я рад иметь таких молодцов как вы и представить трудно. Вместе мы таких угольков на хвост Того накидаем, что он на всю жизнь запомнит – пошутил Макаров. – Да, как вам ваш старший офицер, господин Семенов? Справляется со своей должностью? Если нет, то капитан «Дианы» князь Ливен с радостью возьмет обратно.
- Семенов отличный офицер и я благодарен вам за его назначение на мой броненосец. С его приходом на корабль дисциплина команды, как среди нижних чинов, так и младших офицеров стала совсем иной.
- Что же, я рад, что не ошибся с его назначением на корабль. Однако засиделся он в лейтенантах. Поздравьте его с производством в капитаны второго ранга, приказ об этом подписан мною и Николай Александровичем полчаса назад – сказал Макаров и Васильев поспешил откланяться.
Командующий Тихоокеанским флотом никогда не откладывал дела в долгий ящик и поздно вечером «Лейтенант Бураков» вновь покинул Артур, увозя гневное послание адмирала.
Отправляя миноносец в Чифу, Макаров полагал, что бумажная переписка с Адмиралтейством затянется надолго и потому, ожидал возвращение корабля следующей ночью. Но прошел день, сутки, другой день, а миноносец не возвращался. Встревоженный судьбой «Буракова», Макаров приказал командиру миноносца «Статный» быть готовым к походу в Чифу, но поздно ночью, пропавший «Бураков» объявился. Оказалось, что по настоянию русского консула в Чифу, миноносец простоял в порту больше суток, в ожидании получения специального сообщения из Петербурга.
С нехорошим предчувствием, принял Макаров
