– И… где они?
– Здесь.
– Все?
– Да.
– А почему… в Гуанчжоу? – спросил Бьорн.
– Потому что здесь логово Братства. Они здесь. Поэтому и мы должны быть здесь, – лицо Майкла стало жестким, губы сурово поджались. – Если мы хотим победить, хотим возмездия, мы должны быть здесь.
Он взял свой стаканчик с охлажденным саке. Помолчал, гоняя желваки по худым и жестким скулам, и произнес:
– Ольга и Бьорн. С вашим приездом нас стало больше.
Бьорн взял свой стаканчик. Ольга, помедлив, свой. Ей явно нравилась эта неожиданная суровость Майкла. Он протянул к ним свой стаканчик:
– За нас. И против них.
Бьорн и Ольга чокнулись. И выпили.
Майкл посмотрел на них и поставил полный стаканчик на стол. Ольга и Бьорн вопросительно смотрели на него. Он облегченно вздохнул, сцепил руки. И произнес:
– Извините, я забыл предупредить: братья Света не употребляют алкоголь.
Ольга секунду смотрела в его черно-синие глаза, затем вскрикнула и дернулась из-за стола к двери. Но ноги ее подкосились, голова бессильно наклонилась и тело повалилось на пол. Бьорн резко встал во весь свой рост, опрокинув стул, но через мгновенье покачнулся и стал падать. Майкл схватил его за ремень на шортах, не дав упасть навзничь, дернул на себя. Бьорн обрушился на стол, лицом в суп, грудью на блюдо с сашими. Ручища его схватила запястье Майкла, но тщетно – Майкл смахнул эту могучую и уже бессильную длань с своего запястья, толкнул Бьорна в плечо. Бьорн сполз со стола на пол, круша посуду.
Майкл вытянул из стопки красную салфетку и стал неторопливо отирать брызги супа со своего лица и рубашки.
В двери возник официант, принесший саке. Мельком глянув на лежащих, спросил:
– Как обычно?
– Как обычно, – ответил Майкл, беря палочками орех.
Друзья дохлых сук
Ольга открыла глаза. Она лежала на нижних пластиковых нарах в двухместной камере без окон. Матовый плафон под потолком горел дневным светом. В стальной двери поблескивал глазок. Из ребристого вентиляционного кружка над дверью тек прохладный воздух.
Ольга пошевелилась. Тело было ватным, словно не ее. Она поднесла ладонь к глазам. Сжала кулак и разжала. И заметила, что на ней не ее одежда: серые полотняные штаны и такая же куртка. На ногах белые носки. Ольга села на нарах. Ноги в новых белых носках коснулись ровного бетонного пола. Она заметила черные тапочки рядом с нарами. Встала на пол. Глянула на верхние нары: никого. Облизала пересохшие губы. Сильно захотелось пить. И она сразу вспомнила: Бьорн, ресторан, сашими из лобстера. И черно-синие решительные глаза.
– Лэ… Лэрд, – сипло произнесла она и снова облизала губы.
Качнула тяжелой, непослушной головой:
– Лэрд. Майкл… Саке.
Дверь открылась. Вошел китаец в синей униформе, с белой дубинкой в руке. Отступив в сторону, сделал знак головой: на выход.
Ольга хмуро посмотрела на него и на светло-зеленый коридор за дверью.
– Я хочу пить, – произнесла она.
Китаец повторил жест. И шлепнул дубинкой по своей ладони. Ольга надела тапочки и вышла из камеры. И сразу же на пути ее возник второй китаец, копия первого.
«Братья, что ли?» – хмуро подумала Ольга.
Дверь за спиной Ольги закрыли, заперли на ключ. Второй китаец жестом приказал идти за ним. Ольга пошла, с трудом переставляя ватные, плохо повинующиеся ноги. Тапочки шаркали по полу. Коридор тянулся недолго. И уперся в дверь с кодовым замком. Китаец набрал код. Дверь отворилась. И не успела Ольга опомниться, как близнецы-охранники быстро втолкнули ее в просторное помещение. Дверь захлопнулась.
В первую секунду Ольге показалось, что она попала на мясокомбинат: десятки людей в серых спецовках и фартуках возились с какими-то небольшими тушами, похожими на бараньи, снимая их с крюков движущегося конвейера, сдирая шкуры, надрезая и распластывая. Некоторые работали в респираторах. В помещении было светло, хотя окон, как и в камере, не было. Негромко играла легкая музыка. И несмотря на мощную вентиляцию, попахивало дохлятиной.
Ольга шагнула вперед.
На нее мельком посмотрели несколько человек. Все они были европейцами. И все светловолосыми. Она приблизилась к медленно движущейся ленте конвейера. На стальных крюках висели мертвые собаки. Которых она сперва приняла за баранов.
К Ольге подошел невысокий сутулый блондин в очках, с хрящеватым носом и сильно оттопыренными ушами. Мутно-синие глаза его спокойно смотрели сквозь круглые толстые линзы.
– Новенькая? – спросил он.
