— Я держу Вас, — шепнул он, не делая попыток поставить её на ноги. Алисса ойкнула от удивления, и он более громко обратился к мисс Хорнер, пока спектакль не был испорчен:
— Она упала и нетвёрдо держится на ногах. Слава Богу, что пришли Вы, мисс Хорнер.
— Я пришла сказать вам, что мы обнаружили Бинкли в саду… — Вайолет оценивающе смотрела на пару, но явно почувствовала себя удобнее при взгляде на кузину. — Ты испачкалась!
— Я думаю, это едва ли имеет значение, — решительно вмешался Лиланд. — Она может быть ранена.
— Н-нет! — запротестовала Алисса, но её смятение и вспыхнувшие щёки придали его лжи убедительности. — Со мной всё хорошо, правда!
— Вот, давайте усадим Вас и убедимся. — Он нежно прислонил её спиной к камню, рискнув заговорщически подмигнуть, когда повернулся к Вайолет спиной. Он встал на колени перед Алисой. — Чувствуете себя лучше?
— Да, благодарю Вас, — ответила Алисса. — Я так глупо поскользнулась.
Щёки Вайолет вспыхнули, её раздражение сделалось очевидным. Она сделала шаг вперёд, недовольно щурясь, полезла в карман и вытащила носовой платок. Вайолет вытерла грязь с носа кузины, затем перевернула ткань, чтобы Алисса могла видеть результаты.
Лиланд в разочаровании стиснул зубы при виде того, как из глаз Алиссы исчезли последние проблески уверенности в себе.
Алисса покачала головой, выхватывая злополучную тряпку из рук Вайолет:
— Мне нужно пойти в дом и переодеться, мистер Йетс, спасибо за помощь.
Она поспешно повернулась и ушла, Вайолет за ней, и Лиланд остался смотреть, как две женщины следуют по дорожке. В зимнем свете его взгляд был прикован к Алиссе. Она шла немного впереди своей кузины, настоящая королева, равнодушная к следующему по пятам брюзжащему созданию. Он подозревал, что её чувства были задеты цензурой Вайолет куда сильнее, чем она притворялась. Как и чьей-либо другой критикой, он был уверен.
Что за клубок противоречий она собой представляет. Это не должно иметь значения для него, ничего из этого. У неё будет дебют, и она выйдет за паршивого аристократа голубых кровей. Сама эта мысль вызвала у Лиланд боль в животе. В комнатах, где использование неправильной вилки означало отторжение, как сможет выжить это воздушное создание? Как быстро озорной свет в её глазах сменится несчастной тишиной?
Лиланд никогда не воображал Алиссу Мартин, когда мечтал о своём идеале. Она не обладала ни одной из черт, которые он включал в список необходимых для его жены. Вместо этого каждый миг с нею становился приключением, каждый разговор был непредсказуемым и увлекательным. Она не признавала условностей, но он не видел в ней ничего неженственного. Каждый раз, когда он прикасался к ней, она становилась живым пламенем в его руках, и он терял над собой контроль.
В сравнении с ней все остальные женщины — бледные кривляющиеся тени.
Это не должно ничего значить для него.
Но — помоги ему, Боже — Лиланд действительно начинал осознавать тот факт, что Алисса Мартин значит для него больше, чем он бы хотел. И ничего нельзя с этим поделать.
— Ты практически повисла на нём! — Вайолет почти выплёвывала слова.
Алиса хранила молчание, пока они не дошли до её комнат, не желая устраивать ссору в общих комнатах отцовского дома:
— Твой неожиданный приход создал у тебя неверное впечатление, кузина. Я вряд ли вешалась на…
— Он держал тебя, и было очень похоже, что ты собираешься его поцеловать!
Щёки Алиссы покраснели от ярости. Однако она не могла позволить, чтобы Вайолет узнала самоё худшее.
— Я поскользнулась, как ты ясно можешь видеть, — девушка указала на заляпанные грязью юбки, — и он хотел меня поддержать. Мистер Йетс джентльмен и проявил всего лишь вежливость. Ты путаешь, я полагаю, мои действия с собственными чувствами в этом случае.
Вайолет скривила рот:
— Может быть.
— Вот, видишь? — Алисса повернулась к зеркалу, её беспокойство возобновилось от того, как её вид мог поразить домашних.
Вайолет стояла рядом с нею, и контраст между ними был мучительно очевидным. Вайолет представляла собой видение подлинной красоты и женственности, в то время как Алисса выглядела как грязный ребёнок. Алисса отвернулась от зеркала, позволяя Вайолет судить самой.
Вайолет помолчала немного и вздохнула:
— Просто… Он всегда такой серьёзный. А когда я увидела, что он тебе улыбается…
— Тяжело сохранить унылый вид возле девушки, упавшей в грязную лужу, кузина. Я едва ли могу винить этого человека.
— И я едва выудила из него десяток слов, а с тобой ему явно комфортно, — Вайолет несомненно дулась, и Алисса раздражённо стиснула зубы:
— Что ты хочешь сказать?
— Я говорю, что… тебе следует быть более осторожной. Кто-либо менее понятливый может увидеть в твоём поведении некоторые вещи и неправильно истолковать твои поступки. Я имею в виду, для девушки, которая заявляет об отсутствии желания поймать мужа, можно подумать, что ты как раз ищешь внимания мистера Йетса.
— Ты это не серьёзно!
— Ты ещё не выезжаешь. Наверное, ты не понимаешь правил.
— Мне известны правила!
— Хорошо! — улыбка Вайолет не коснулась её глаз. — Ты мне дорога, кузина. И я бы не хотела увидеть, как ты по незнанию опозоришь себя или своего отца.
Алиссе стало трудно дышать, так она была зла.
— Благодарю тебя за совет, — ответила она, прежде чем могла получше обдумать свои слова. — В особенности исходящий от той, кто открыто заявляет о желании подцепить мужа любой ценой. Ещё несколько недель, и я уверена, что стану больше думать о своих драгоценных танцевальных туфлях, чем о чём-либо другом. Например, какой вульгарной и отчаявшейся я выгляжу, когда преследую мужчину только потому, что он является единственным подходящим в пределах досягаемости. Тебя нисколько не волнует он сам, Вайолет! Тебя волнует только то, сможешь ли ты завоевать его!
— Как ты смеешь! — Кузина топнула ногой.
— Что ж, ты выиграла! Здесь тебе не нужно ни уничтожать соперницу, ни пытаться перехитрить ее! Оседлай этого мужчину, если хочешь! Выезжаю я в свет или не выезжаю, но могу заверить тебя, что я — последняя женщина на свете, которую выбрал бы мистер Йетс.
Вайолет открывала и закрывала рот, как рыба, вытащенная из воды.
— Теперь, если ты меня извинишь, я собираюсь вызвать горничную, чтобы она приготовила мне горячую ванну и помогла переодеться к ужину, — Алисса смотрела, как кузина вылетела из комнаты, и внезапно её бравада и ярость утихли. Это была мелочная женская склока, и теперь она боялась, что потеряла гораздо больше, чем дружбу своей двоюродной сестры.
Слова Вайолет, несмотря на недружелюбный тон, не были неуместными. Алисса снова была зачарована гипнотическим взглядом мистера Йетса и его тёплыми объятиями, сгорая от нетерпения получить удовольствие, которым он её одаривал. Её поведение было бездумным и неоспоримо развратным.
Девушка резко дёрнула шнур звонка и с влажным хлюпаньем уселась на деревянный дорожный сундук. Если и была тонкая грань, она не заметила её среди райских ласк, но она знала, что вышла за рамки
