Ещё можно вспомнить передоз Ющенко, от которого тот не умер, а только прыщами пошёл. Или как завалили Бадри вместе с его секретаршей. Наконец, 'Лондонское дело' со следами плутония по всей Европе...
Одна проблема: без пузырька с этикетной -- не воспроизведу. Из чего сделать, как -- непонятно. Сам-то я ничего страшнее хлорофоса не применял.
'Санэпидемстанция. Вызывали? Бригада лётчиков-истребителей.
-- Почему 'истребителей'?
-- Клопы, тараканы.
-- А почему 'лётчики'?
-- Мухи, комары.'
Да, есть на моей персональной свалке кое-что. Если покопаться. Но:
'Ни слова, о друг мой.
Ни звука'.
Потом экспертки перешли к ядам животного происхождения. Ну, что про кураре ни слова - понятно. Но и про медвежий стрихнин - пусто. Почему про растительный стрихнин не знают - понятно. Но медведи- то на Руси... или это только у белых? А вот когда Фатима начала про гюрзу рассказывать, про скорпионов и тарантулов - тут уже и Юлька заслушалась. Одно дело - наша единственная отечественная гадюка. А тут такие вариации... Потом пошли способы применения... Кроме змеиных, основное, конечно, с питьём. С вином, поскольку букет забивает посторонние запахи. А спирт улучшает усвояемость.
Но есть еще одна причина. Как-то я об этом раньше не думал. Избирательность применения. За большим столом только кубки - у каждого свой. А тарелки... Их здесь братинами называют. Садятся гости по 2-3 к каждой, ложки из сапога - и пошли ту же уху наворачивать. А все остальное... Твёрдое, из общих блюд. Хоть кабанятина, хоть перепела жаренные, хоть пироги с вязигой. Так что травить надо все застолье. А реакция у людей разная. Первого рвать начнёт - последнему успеют промывание сделать. Первым обязательно будет слуга. Или - кто готовил, или - кто в залу тащил, или - кто на стол подавал. Провал операции практически гарантирован.
Вот насчёт использования свечей, не ректально-вагинальных, а обычных осветительных - я в курсе. Опять же 'Проклятые короли'. Да и Аттилу, говорят, так же грохнули.
Но на Руси есть специфика -- очень много всяких лампадок. А там жидкая заправка, туда такое подмешать можно... Столько интересных вариантов.
Дальше я сам всунулся. Руками махать начал, пальцами тыкать. По аналогии -- а нельзя ли печки домовые для чего-нибудь такого полезного приспособить. Как они обе на меня окрысились! 'Мал еще. Твоё дело -- задом кверху лежать да на ус наматывать'.
И тут же сцепились между собой. Фатима говорит - 'Можно. Эффективно'. Юлька -- аж слюной брызжет: 'Не получится. Все в трубу уйдёт'.
Потом дошло. Юлька про нормальную русскую печь толкует. А там тяга. Если истопник нормальный -- все добавки в трубу улетят.
Фатима -- южанка. Для неё обогревательный прибор -- жаровня в помещении. Ну тогда конечно -- все прямо по комнате растекается.
Вот когда они к минеральным ядам перешли - совсем труба. Все непонятно. То есть по действию примерно ясно - это соли ртути, это, скорее всего, мышьяк, это что-то из цианидов. Но ведь они не химические элементы используют. А минералы, их содержащие. А минералов значительно больше. И вообще, геологии с минералогией у меня в курсе средней школы не было. Ох, как теперь жаль. Впрочем, у моих дам тоже с терминологией путаница. В разных странах для одного и того же минерала разные названия.
Я снова подрёмывать начал. Разбудила тишина. Какая-то нехорошая. Открываю глаза: стоит посреди комнаты Юлька и тычет Фатиме в нос какой-то свёрточек. Аж шипом исходит.
-- Это что?
А Фатима бледнеет на глазах, губы дрожат будто ей в нос вот ту самую гюрзу суют и тоненьким таким голосом:
-- Не знаю.
Мне интересно стало, Юльку за рукав подтянул. У неё в руках свёрток, в свёртке какие-то стебельки, игла железная ржавая, обрывок грязной тряпки. Хрень какая-то. Мусор. А Юлькин голос аж звенит, вся надулась будто петух перед кукареку. Даже нос перебитый дыбом встал.
-- Кто? Ты куда смотрела?
Да чего они завелись? Из-за мусора подерутся?
-- Беги к боярыне. Нет. Я сама. Ты здесь стой.
И -- фрр - уметнулась. Даже тёплый платок не накинула. Фатима ножик вытащила и - на изготовку. В дверях раскорячилась. Противотанковый надолб типа: 'Не подходи вражье войско - покусаю насмерть'.
Я как-то и сам волноваться начал. Я же в этом мире много чего не понимаю. Может, это не мусор, а чего-то значит. Опасное, нехорошее... Ой, а если это против Хотенея? Тут является Юлька и боярыня с Прокопием. Значит дело серьёзное. Чтоб боярыню нашу Степаниду свет Слудовну с места поднять... Видать, на Андреевской колокола зазвонили - Киев тонет.
Боярыня к свёртку руками не прикоснулась, даже наоборот - руки за спину убрала. Посмотрела внимательно, голой покрутила, принюхалась. Потом стала спрашивать. Как начальнику и положено - односложно и по сути. Чувствуется хватка.
-- Кто?
Юлька с Фатимой что-то лепечут. Боярыня их и не дослушала.
-- Кто входил?
-- Дык, истопник дровы таскал. Дык, он дальше печки не ходил. Дык, все под присмотром нашим неотрывным, безоглядным...
-- Кто еще?
Тут у Юльки глаза округлились и она едва выдохнула:
-- Господин Хотеней Ратиборович со своим... с Корнеем.
Тут я и услышал... И понял. Понял, что вот такая киевская боярыня преклонных годов небольшой разбойный ватажок может запросто... выражениями разогнать. Говорят, русская ненормативная лексика от татар. Отнюдь-с. Татар еще нет, а лексика есть. Причём значительно более богатая, чем в моей прошлой жизни. С привлечением персонажей из Ветхого Завета и сказочных животных. Вы вообще представляете себе интимные отношения волшебной птицы Сирин с легендарным Змеем Горынычем о трёх головах посреди отары страдающих острой формой диареи овец праотца Иакова? Причём, до его известной драки на боженькином крыльце, где ему ногу попортили?
Пока я эту картинку... пытаюсь непротиворечиво построить у себя в голове и как-то... гармонизировать, боярыня перевела дыхание, подумала и продолжает:
-- Наговор. На него? (это про меня)
-- Дык...
-- В печь. (это про свёрток). Стой. Нельзя. В три платка и в выгребную яму. Палкой. Затолкать поглубже.
-- А может попа позвать? Ну, покропить...
-- Бегом. (и уже мне, с очень убедительной интонацией в командирском голосе). Сдохнешь - шкуру спущу.
И удалилась. Монументально.
А я ничего не понимаю. В который раз в этом сумасшедшем мире. Который теперь мой единственный и родной. Который я пытаюсь понять и принять. В котором стараюсь раствориться и слиться. Всосаться и рассосаться.
'Наговор'... Заговор, выговор, приговор - знаю. Даже - 'оговор'. А вот 'наговор'... Какая-то форма колдовства. Сюда по реакции окружающих... тут что-то вроде проклятия. Кто-то меня проклял. Дурень какой-то. Или дура. А придурок Корней материальную часть этого проклятия, свёрток с мусором, носитель, так сказать, и выразитель потусторонний сущности, принёс и сунул куда-то в избе. И будут мне от этого
