молочная кислота выделяется и накапливается. Но пока -- идет. Сухан закинул меня на шею, на манер боа. Мешок на плечо, поводок от 'скалозуба' - в руку. И пошёл. Как именно -- не помню. Все-таки многовато для меня всего. За последние четверо суток я спал всего часов восемь. Причём два -- на корточках в голядском порубе. И били меня... чересчур. И через болото я топал с взрослыми мужиками - вровень. Многовато мне.
Когда Сухан выбрался на край луга возле Рябиновки, развязанный 'скалозуб' уже просто полз на четвереньках, на поводке. И выл. Картинка та еще: два голых мужика, в болотной грязи, в кровище. Третий -- на плечах. Вниз головой болтается. Все это подвывает, и двигается в сторону усадьбы. Что-то мне это напомнило... А, классика, - возвращение героев в 'Стране багровых туч' к месту запасной стоянки космического корабля типа 'Хиус'. Не удивительно что нас заметили. Удивительно что визг Любавы я услышал даже на краю луга. Вот ведь, ножки коротенькие, а прибежала первой. Когда очень нужно - 'размер значения не имеет'.
Пока нас тащили в усадьбу я успел-таки выдать распоряжения. И насчёт 'скалозуба', и насчёт Сухана, и насчёт мешка с серебром. А вот про себя любимого... такой звон в зубах начался. Вообщем, занесли меня в усадьбу как дитё малое. На руках. Под крышу дома. Моего.
Глава 62
Непонятно, но факт -- очухался я довольно быстро. Как только Домна на меня кипятком плеснула. Горячая вода в усадьбе в одном месте -- у Домны на поварне. Вот она всех и послала. Далеко. А меня - подмышку и пошла топить. Как кутёнка. Все мои команды и распоряжения -- тому же кутёнку... Туда где взрослые коты вылизываться любят. Сухан -- за мной, голядина -- за Суханом. А что, есть варианты, когда на поводке тянут?
Домна с меня тряпки сдёрнула да в корыто сунула. Тут палец костяной из-за пазухи на пол вывалился. Она кипяточку в ковшик набрала и на кость чуть не наступила. Сухан, даром что зомби, а орёт... как корабельная сирена. Ну, Домна с испугу кипяточком по спине. По моей. Я сразу прочухался. Оценил юмор ситуации: меня сам Велес угробить не смог. Со всеми своими посвящёнными и приближенными. В собственном своём святилище. С собственным своим воплощением. А тут просто баба просто на кухне... Смерть в корыте где грязные овощи моют... Смешно.
Что хорошо: когда Домна говорит 'Пшел вон' - 'пшелуют' все. Хоть ты кто. Так ведь и нет никого. Аким Янович лежит-с. Остальные в 'Паучьей веси'. Это я от Любавы узнал. Её 'пшелкнуть' - себе дороже.
Вот она меня и ввела в курс дела. Правда, сперва пришлось дать ей по мордасам. Не сильно -- так, пощёчину. А то она на мою шкурку, в болоте попорченную, смотрит и воет. Детей бить плохо. Женщин -- тем более. Стыдно. Но сил нет. Чтоб стыдиться. Или там, - уговаривать, успокаивать. И времени нет -- в святилище полсотни голядин осталось. Если они оттуда вылезут... Да усадьбу запалят... А эта сопливица отрабатывает ритуал 'вой бабы жалостливой при вносе мужика битого'. Мне сейчас эти ритуалы... Инфу давай. Ритуалы, эмоции, чувства... Пусть даже - от всей души. Со 'светлой детской или горючей женской'... Слезы -- потом. В свободное от основной работы время. 'Я хозяин -- ты раба. Говори'. А она хлюпает и глаза по кулаку. 'Молчать. Сопли -- прибрать'. И - наотмашь. Как-то быстро тебе, Ванька, костюмчик рабовладельца... Как влитой.
По рапорту Любавы обстановка выглядела так. Когда утром мои в 'Паучьей' веси проснулись и меня не нашли, то случался скандал. Потом пришёл Яков, разобрался, нашёл лаз, углядел следы отхода голядей. Выразился... однословно. В смысле: 'не укараулили господина своего'. После озвученного выражения на него сразу и Чарджи, и Ивашка с саблями кинулись. Что именно этот 'лаоканист' изволил изречь - Любава дословно не воспроизвела, но, судя по хмыканью Домны -- народ в курсе и будет цитировать.
Яков присовокупил еще троих 'пауков' и пошли они меня искать. Доискались. К тому времени, когда они к надолбам голядским подошли, или что у них там, там уже куча народа собралось -- беженцы голядские 'от медведя'. Хрыся, которого Яков в поход организовал, серьёзно ранили. Потаня, сынок, кинулся батяню вытаскивать -- ему тоже попало. Один Чарджи довольный -- 'кум королю, брат министру' - ухитрился завалить стрелой волхва.
Вернулись в весь, а там Макуха уже второю серию своего сериала крутит -- княжий суд, поиск соучастников. С мордобоем на грани членовредительства. Яков и ему сказал. Тоже... однословно. Мордобой кончился, дело к настоящему бою пошло. Все за сабли взялись. У кого сабли были. Остальные -- за мечи. 'Пауки' уже колья и топоры хватать начали -- специфическая форма выражения собственного выбора на Руси так и называется: 'против всех'.
Это-то как-то утишили, но вирник людей - в лес идти -- дать отказался, да и 'пауков' не пустил - 'сыск идет'.
Пока Любава, держась за битую щёчку, работала РИА-Новостями, Домна меня, как дитё малое, помыла, прополоскала и дёгтем смазала. Я же говорил: на Святой Руси берёзовый дёготь -- главное дезинфицирующее. Круче -- только калёное железо. Полотна чистого не пожалела -- завернула ублюдка хозяйского недобитого. И собралась за Сухана взяться. Тут я как-то пропустил. Уловил уже только стук-грюк. Корыто перевёрнуто, полная комнаты воды, Домна -- на заднице сидит и ей же отползает. А в Сухана пальцем тычет. Первый раз увидел её испуганной. В совершенном ужасе. Когда эта... помесь торжествующего хакасца и сводного гренадерского -- в луже сидит и скулит... несколько настораживает.
-- Домна, ты чего?
-- Ме... ме...
-- Ты овца или где? Не мекай. Говори внятно.
-- Он... ме... мертвец восставший! Свят-свят!
Тут она уже и креститься начала, и ползком-ползком вывалилась за порог. А Любава ойкнула и ко мне под плечо. Приехали.
Так, 'борьба с суевериями -- дело рук самих суеверующих'. 'Когда господь раздавал дисциплину, то авиация улетела, а стройбат зарылся в землю'. Уже не народная, а просто российская, но -- мудрость. Мне пока ни авиация, ни стройбат здесь не надобны. Некому ни летать, ни зарываться. Раздаём команды прочим - всем присутствующим.
Любава упорно не хотела выбираться из-за плеча. Ужас в глазах. Вытащил за волосы, снова по щекам. Голова мотается -- толку ноль. Только когда я начал команды Сухану подавать, а он из исполнять -- хоть какая-то реакция стала проявляться. Боятся здесь восставших покойников. А кто их не боится? Человек, вылезший из ямы, - псих голодный. Неадекватный и жаждущий. А еще -- часто обиженный.
Про летаргический сон слышали? А как Эдгар По себе склеп заранее оборудовал? С колокольным звоном? А Гоголь, Цветаева, Нобель? Альфред Нобель изобрёл динамит и учредил Нобелевскую премию. А вот папа его -- Эммануил Нобель изобрёл один из первых 'безопасных гробов'. Вы себе это представляете? Гробик аккуратненький, ценник запредельный и наклейка: 'сертифицирован по первому классу безопасности. Оснащён запасным выходом и механизмом катапультирования'.
Была такая отрасль гробовщицкого дела. И товар пользовался спросом. Вполне обоснованно. Великий Петрарка, к примеру, был признан мёртвым и пролежал в таком 'признании' 20 часов. При тогдашнем нормативе в 24. Ещё чуть-чуть - и закопали бы. И была бы в 'Формуле любви' не Лаура, а какая- нибудь Давальдина.
Были целые семьи с этим несчастьем. Англия, конец восемнадцатого века. Сплошной лямур, гламур и куртуазность. Но некоторые -- помирают. Похоронили лорда, потом братец его, наследник приходит в склеп. Ну там, подмести, венки осыпавшиеся выкинуть. А в склепе -- гроб открыт, покойничек в положении индейца Джо у запертых дверей валяется. Подглядывая мёртвыми глазами в дверную щёлку. Ах-ах. Какое несчастье, какой ужас. 'Там мы ж его живьём...А он, бедненький...'. У наследничка инфаркт. Соответственно, новый гроб в этом же склепе. Соответственно, уже новый, очередной наследник приходит с венками разбираться. А тут снова, уже его предшественник в той же 'индейской' позе. В дверную щёлку
