подглядывает. Наследственная предрасположенность к летаргии. Ну и как после этого спать ложиться?
А древние римляне? Они дефлорированных весталок в землю живьём закапывали. С особой жестокостью, в извращённой форме. Положат не-девушку в могилку и запас прикладывают. Запас воды и еды на сутки. Это при том, что смерть от удушья наступает через пару часов. Лежит себе бедняжка, задыхается. А вокруг столько всего не выпитого -- не съеденного. Одно слово -- извращенцы.
Европейцы свои 'безопасные гробики' не только запасом воды и еды оборудовали. Там и средства освещения были, и системы акустической сигнализации. Запирающие механизмы с возможностью открытия изнутри. Даже пиропатроны ставили. Для отстрела крышки. Как на истребителях фонарь отстреливается перед катапультированием. И было чего ради.
Вскрытие могил второй половины девятнадцатого века и в Европе, и в Северной Америке дало чудовищную статистику -- несколько скелетов на каждую сотню обнаружены в положении, отличном от положения при положения. Как-то я витиевато выразился. Но смысл понятен? А теперь прикиньте реакцию того, кто все-таки выбрался. На родственников, например. Вариант когда на кладбище свежий покойник подымается из гроба и спрашивает: 'А мне почему не налили?' - это хорошо. Это еще 'оптимистический сценарий'.
Сухан корыто на место поставил, я Любаву погнал чтоб еще воды принесли. Она бочком-бочком... И тут голядина шевелиться начал. Ухватил Любаву за ногу. Ух как она заорала... И в дверь броском. А дверь ей навстречу. В лоб. Со всего маху. Нараспашку. За дверью стоит Ольбег и тоже орёт. То ли от страха, то ли для смелости. Хорошо что здесь дверь внутрь открывается. Потому что у него в руках моя шашка. Остриём вперёд выставлена. Любава чудом живой осталась -- так бы выскочила и на клинок наделась.
Все желающие озвучиться -- озвучились. Надоело мне это все. И жар у меня. Покусали меня заразы болотные. И заразу занесли. Жарко, плохо, ломит все.
Одного ребёнка -- Любаву -- унесли. Сотрясение мозга, без сознания. Как всегда: 'малым и сирым -- первый кнут'. Просто - по их малости и сирости. Второго -- Ольбега -- я сам прогнал. Пусть Акиму доложит, пусть тот человека в весь гонит -- мне мои здесь нужны. Срочно. И шашку забрал -- незачем ребёнку железяка точёная. А вот мне в самый раз. Пока бред горячечный еще не начался.
Домна... Хоть говори ей, хоть кнутом бей. Насчёт кнута -- литературный образ. Нет у меня сил не только ударить -- просто поднять. Воды принесли, но к Сухану она притронутся не может. Заклинило. Табу. Ужас. Велел мужика какого-нибудь позвать. О, старый знакомец, Хотен нарисовался. Информатор вражеский использованный. Его после выявления из пастухов убрали -- в кухонные мужики перевели. Для мужчины -- позор. А для него -- 'как с гуся вода'. Хотен в своём стиле -- молотит и молотит без остановки. Ни смысла, ни знаков препинания. Сплошное ля-ля. Аж подташнивать начало. И вдруг затих.
Пришлось глаза открывать. Мда... Зрелище выразительное. Восстание плоти. У зомби. Очень интересно. Как-то эта сторона существования... данных сущностей... в сущности -- не рассмотрена. Никогда не слышал о совокупляющихся 'живых мертвецах'. По легендам... Что-то есть. Типа: юная невеста после обряда бракосочетания обнаруживает в постели супруга со странными желаниями - 'а покусать'. Каковое желание новоявленный муж и пытается реализовать безо всяких возвратно-поступательных прелюдий. Но это больше о вампирах. Явная глупость. Вампир должен приступать к 'понадкусыванию' не 'до', а сразу 'после'. Сначала довести даму до экстаза. Тогда у неё в крови уровень эндорфинов подскочит раз в пять. 'Коктейль счастья'. А уж потом... хорошо приготовленную, не давая остыть...
Видимо поэтому и имеет место этот рефрен: молодая невеста вампира. Он её успешно доводит, поскольку - в его собственных интересах. Она своё удовольствие получает, он своё. И счастливый брак 'на долгие года'. При нормальной регулярности разовую дозу можно свести к очень небольшим объёмам. Безвредному и даже полезному донорству. А муж лениться или там эгоистировать не будет: не ублажил -- получи обед холодный. По легендам же... Хоть в фольклорном варианте, хоть в голливудском... Врут они все, сказки сказывают.
Но Сухан явно не вампир. Он -- зомби. А вот акт любви в исполнении зомби... Неизвестный ранее факт объективной реальности, данной нам в ощущениях. В ощущениях от вида и звука снова падающей в обморок Домны.
Факт интересный, позже надо будет провести ряд натурных экспериментов. А пока проверим управляемость голосовыми командами. Управляется. 'Достоинство' упало и съёжилось. Но оставлять его нельзя ни на минутку. Не 'достоинство' - самого мужика. Хоть с достоинством, хоть без.
Что хорошо -- Хотен заткнулся. Так что голядину связанную он намыливал уже в тишине. Конечно, и 'скалозуба' помыли. Я же гуманист. В рамках закона. Гаагская конвенция. Я не 'хер', не 'рувим', но чту. 'Держава, взявшая военнопленных, обязана заботиться об их содержании'. Не Гаагская, а Женевская, не держава, не военнопленный. Но помыть надо. С обожжённой мордой на встряхнутой голове -- долго не протянет. Так хоть чистым напоследок.
Удивительно, Домна от Сухана в обморок падает, а обожжённого, битого, комарами покусанного 'скалозуба' беззубого - как родного. Обнимает, головёнку его подпалённую к груди прижимает, воркочет ему что-то успокаивающее. Весь дёготь на него перевела.
Тут, наконец-то, Аким появился. Владетель и блюститель, господин и батюшка, мой родненький. Или мне кажется, или у него в самом деле борода дрожать начала, когда он меня увидел? От смеха, наверное. И глаза так подозрительно блестят. Выпил он, что ли?
-- Живой? Целый? Кормили?
-- Да, да, нет.
-- Домна, дура, давай на стол.
Узнаю брата Федю. В смысле -- строевой офицер среднего звена. 'Бойца накормить, потом -- шкуру спустить'.
Хорошо, что у Домны какая-то похлёбка горячая была. С твёрдого бы мы точно окочурились. Хорошо, что я Сухана из поля зрения ни на минуту не выпускаю -- Ольбег сунулся помочь, мешок поднести. Опоздал бы я с командой -- и этого бы с сотрясением унесли. И опять же, зомби как собака -- без команды не ест. И, так же как собака, не имеет ограничений по количеству съеденного. Будет лопать, пока не треснет. Так вот почему 'мечта сержанта' в армии не реализуема -- никаких стратегических запасов 'керзухи' не хватит.
Аким проморгался, перестал трясти бородой, начал выспрашивать. Ну, я ему сжатым пакетом: 'схемы ловушек и постов не имею, внешних оборонительных не наблюдал'. Тут, наконец, ворвалась вся 'отстойная команда'. Которая в 'Паучьей' веси отстаивалась. Все. И мои, и 'верные', и вирниковы. Все лезут, обнимаются, по плечам по спине молотят.
Наконец, впёрся Макуха и стал всех строить.
-- Что в мешке?
-- Серебро голядское. Дорогой взяли.
-- Покажь.
Хорошо, Николай и остальные здесь -- я бы не углядел. Вирниковы кое-чего попытались попятить. Опять, видать, нашли что плохо лежит. А у меня лежит хорошо. И встать -- не заржавеет. И не то что между, а то что слева. Я как шашку свою перед собой на столе торчмя вскинул, так у моих все из ножен и выскочило. Мятельник кое-что попробовал к себе под мантию... Дескать, 'фигурируют в разных делах'. Я те по-фигурирую! Макуха аж несколько растерялся:
-- Ты... эта... ты чего?
-- Ничего. Провожу проверку боеготовности бойцов при подаче визуальной команды 'делай как я'
