А теперь посмотрите на ужасную Россию. Вот она, родина пороков. Значит, она в самом принципе была и будет виновата во всем, и это из-за нее мы тогда временно отклонились, выбирая из двух зол меньшее…»
Он посмотрел на часы. Пора в аэропорт.
…«Руасси». Скользя взглядом по стеклу и металлу, Ермолаев вспомнил карикатуру, появившуюся несколько лет назад в солидном французском журнале — на аварию подводной лодки «Курск»: нелепая развалина, лежащая на дне среди водорослей, с надписью «Россия». Ах, какая глубокая символика… Практически тогда же грохнулся гордость тамошней авиации «Конкорд», но карикатуры на падающий металлолом с надписью «Франция» почему-то не появилось. Как не будет и ехидства по поводу осыпавшегося нового терминала в аэропорту Шарля де Голля…
Рядом промелькнуло знакомое лицо. Девушка в арабском платке прошла через рамку и ступила на движущуюся дорожку. Ермолаева бросило в жар. Теперь она стояла спиной и быстро удалялась. Сердце у него стучало как барабан. «Неужели Ясмина? — подумал он и посмотрел на синий монитор. Один из ближайших рейсов был на Каир. — Да, похоже, это она. Эх, разошлись пути-дорожки…»
Глава восьмая
Семринский душитель
Задание выполнено, и вот — две недели заслуженного отдыха. Ермолаев решил для начала навестить в Семринске тетку.
— Ой, племянничек, а у нас тут такое, — с места в карьер начала она, — такое…
Он ухмыльнулся. Что может случиться в махоньком городке, где аж два года назад обворовали магазин, и вспоминают до сих пор? Ну не о похищении же уранового порошка из секретной лаборатории судачат на скамейках…
— Маньяк появился, — продолжала тетка.
— Ну?!. — Ермолаев отставил чашку.
— Вот тебе и ну. Куды котимся?.. — она горестно покачала головой. — Семенову бабушку знаешь? Дак ее внучка с Настенькой-то в одном классе и училась, а Настеньку, девку, маньяк задушил. Тут рядом, за поплавком, где те дома пятиэтажные. И будто еще много. Ой, мы все теперь боимси…
— А милиция?
Тетка пренебрежительно скривилась:
— Да ну, милиция… Приходили с собакой, искали, потом по квартирам ходили, все выспрашали, гумагу изводили. Да у нас разве найдут…
— С собакой, говоришь?
— С собакой. А собака ничего не нашла. У Петровны сын в милиции служит, он говорит — в подвале след пропал.
— Это у какой Петровны? — Ермолаев стал перебирать в уме имена соседей.
— Да у Мещеряковых-от.
— Это что, Серега Мещеряков в милиции служит?! Да он же хулиганом был.
— Ну, а таперь исправилси, в милицию приняли.
— Хм. Так говоришь, в подвале след потеряли, а это где?
— Да там где кийоск, в первой парадной, и ничего не сыскали. Да не могут они, вот и весь сказ, — она наклонилась и добавила шепотом, — а иначе, и не хотят.
— Да уж, Серый найдет, пожалуй. Пару желудей…
Ермолаев встал и подошел к окну. В душе стало пасмурно, как в этом несовершенном мире: вот ведь, после работы в душном и насквозь чужом каменном мешке вернулся домой, готов был землю целовать в городе своего детства, а кто-то взял и все испортил… Кстати, надо посетить Баскакова, начальника местной милиции.
В темном коридоре, пахнувшем прелым линолеумом, Ермолаев столкнулся с молодым выглаженным милиционером.
— Ба, какие люди! — радостно воскликнул блюститель. — Не узнаете?
— Нешто ты Охримов сын? — сморщил лоб Ермолаев.
— Да нет, не узнаете, что ли?
— За свою короткую жизнь я столько повидал физий, что всех и не упомнишь.
Милиционер построил обидчивое выражение.
— Да шутю я, шутю, — Ермолаев протянул руку. — Здорово, Серый.
— Здравствуйте, — милиционер растянул рот до ушей, показав десятки акульих зубов.
— Как она ничего?
— По-разному, а так все в норме. А вы как тут?
— С Баскаковым повидаться.
— А-а-а. У себя.
— Как он?
— Баскаков-то? Полковника получил.
— Ого.
— Так это гастролер, думаете? — рассуждал Ермолаев.
— Здесь народ здоровый, непьющий, морально устойчивый, военная часть, предприятие секретное, все друг друга знают, а если уж лиходей завелся, то это из пришлых, — делился своими соображениями полковник. — Главное, чтоб панику не поднимать, а то слухами обрастет и пошло-поехало…
— Он в одном районе работает, как я понял?
— Да нет, это просто совпадение. Тут маньяка нет — обычный грабитель. В последний раз, например, снял серьги и кольцо.
— Можно дела посмотреть?
— Не положено.
— А все-таки? По знакомству.
— И по знакомству не положено. Я ведь не лезу шпионов ловить. И вообще — ты же на отдыхе, вот и отдыхай…
Вечером Ермолаев пошел к Мещерякову. Тот начал плакаться в жилетку на свои неудачи. Рассказал, как недавно собственнолично задержал подозрительного типа, который крутился около школы. И был совершенно уверен, что это и есть тот самый маньяк. И одет странно, и выглядит как зомби, одно слово — псих. А потом этот тип предоставил твердое алиби, и Баскаков пригрозил выговором, когда уже забрезжила новая звездочка. Статистика, дескать, страдает, начальство под монастырь подвел, и вообще самодеятельность. Да, если не везет, то это надолго…
И вообще, Баскаков, вначале подгонявший расследование, теперь охладел к этому делу и с большим неодобрением отнесся к энтузиасту молодого сотрудника.
— Стареет наш полковник, как-то резко прыть потерял, — заключил Мещеряков. — О пенсии думает, что ли?
— Боится, что ты его подсидишь, — полушутя предположил Ермолаев. — Значит, ты решил сам расследованием заняться?
— Ну так… Не то, что бы… Почему бы и нет?
— А кому поручено?
— Сам полковник взял.
— Вот как? А ты-то доступ к материалам имеешь?
— Нет проблем, — ответил Мещеряков. — У нас с этим просто, все в шкафу лежит, а ключ на
