Симулякры и симуляция

больше не обладает смыслом.

Тем не менее, с другой стороны, не верно, что в Бобуре присутствует несоответствие между содержащим и содержанием. Верным было бы предположить, что официальному культурному проекту предоставляется некий кредит. Но происходит в точности совершенно обратное. Бобур лишь неимоверная работа трансмутации этой знаменитой традиционной культуры смысла в алеаторном порядке знаков, в порядке симулякров (третьем), совершенно подобном порядку потоков и труб фасада. И чтобы поднять массы на этот новый уровень семиургического порядка, их приглашают сюда – под противоположным предлогом, дабы приобщить их к культуре смысла и глубины.

Необходимо таким образом исходить из аксиомы: Бобур это памятник культурного устрашения. За музейным сценарием, служащим лишь спасению гуманистической фикции культуры, скрывается настоящая работа смерти культуры, и именно к этой настоящей работе культурного траура весело призваны массы.

И они туда ринулись. В этом состоит высшая ирония Бобура: массы ринулись туда не потому, что они пускают слюну при виде этой культуры, которая им была недоступна на протяжении веков, но потому что им впервые предоставляется случай массово участвовать в этой масштабной работе траура по культуре, которую они в глубине души всегда ненавидели.

Таким образом, недоразумение тотально, когда