красиво смотрясь на фоне угольных и серых стен крепости. Обитатели оплота Арвахо все чаще отдавали предпочтение синим цветам в одежде, улыбались и нетерпеливо ждали наступления заветной полуночи.
С самого утра на всех площадях начали складывать огромные костры, ограждали места для танцев и гуляний. Откуда-то появилось множество деревянных столов, составляемых вместе в длинные вереницы, их накрывали голубыми и синими скатертями, украшали цветами. Отовсюду доносился запах жареного мяса, откупоривались бочки с вином, уже с полудня кое-кто начинал праздновать, хотя официально все мероприятия должны были открыться в десять часов вечера.
Морган влился во всеобщую суету, помогал, носил и расставлял, в подготовке правящая семья принимала такое же участие, как и остальные жители оплота. В ночь затмения все становились равны перед природой и стихиями, от которых зависело дальнейшее благополучие Сумрачного Эйда. Только один раз его поймал Дэйд, чтобы серьезно спросить:
— Ты точно ничего плохого не задумал? Будь осторожен, брат, не разрушь то, чего добился за последнюю луну. Ты держался достаточно долго, чтобы можно было поверить в твое преображение, не разочаруй нас, ладно?
— Мы уже говорили об этом, — недовольно поморщился эрл. — Все хорошо, ясно?
— Я верю тебе, — кивнул Дэйд, но все же в голосе слышались сомнения.
На праздник приехали Шейн и Лейри, парочка загадочно улыбалась и держалась за руки, демонстрируя всем окружающим безграничное счастье. После бесконечного потока вопросов, связанных с необычным поведением Моргана, они разбежались по родителям, спеша повидаться не через зазеркалье после долгой разлуки. На улице темнело, зажигались первые огни и первые костры, праздник набирал силу и катился по улицам оплота, распространяясь со скоростью наводнения.
Вся семья вместе с Соланж собралась возле центрального выхода на самую большую площадь крепости и оживленно переговаривалась. Серко был рядом с Найтом и Кайсе, оставившей ради такого случая свое лесное убежище. Прохвост кидал заинтересованные взгляды на тсаревну, чьи длинные распущенные волосы золотой волной спускались на спину, контрастируя с темной тканью. Все надели традиционные темно-синие плащи с капюшонами, позволявшие в нужный момент раствориться в толпе и стать абсолютно невидимыми среди множества одинаковых фигур.
Как только пробило десять, Найт произнес традиционную речь, начиная обратный отсчет. На идеально чистом небе были видны две огромные луны, уже начавшие закрывать одна другую, серебристый свет постепенно окрашивался в главный цвет этого праздника. Ровно в полночь волшебное затмение должно было ознаменовать конец первой половины весны, начало второй.
Морган втянул Соланж в самый центр веселья, смеялся вместе с незнакомыми дейминами, пел песни, танцевал и наливал всем вино. Темно-синие волны одинаково одетых дейминов волновались на улицах, словно бурные русла полноводной реки, они текли и смешивались одно с другим, наслаждаясь происходящим. Девушка то и дело оказывалась лицом к лицу с новыми темными, давно потеряла ориентир и напрасно пыталась быть сдержанной. Иногда рядом мелькали остальные члены правящей семьи, но пропадали из виду прежде, чем тсаревна могла бы до них докричаться или пробиться сквозь плотную толпу. Морган внимательно смотрел за тем, чтобы девушка не потерялась, при этом то подходя к ней, то исчезая из поля ее зрения.
Расчетливый эрл наблюдал, как Соланж кружилась в бесконечном хороводе, как вместе со всеми прыгала через огонь, так что ее волосы вспыхивали в ярком свете первозданным золотом, видимым лишь ему одному. Он не забывал пополнять ее кубок и угощать вкусными блюдами, со смехом рассказывал о той или иной традиции, стараясь перекричать толпу. Один раз показалось, что в толпе мелькнула Карин, но больше этого не было, так что эрл решил, что ему показалось. Следовало найти девушку и провести с ней хотя бы часть волшебной ночи, но он успеет это сделать позже.
— Ох, я больше не могу! — простонала, улыбаясь, тсаревна, когда Морган в очередной раз показался ей и протянул кубок. — И так голова чумная, и тут вы мелькаете, словно видение!
— Да ладно вам, тсаревна, кроме меня вас тут никто не знает и не видит, будьте собой!
Он снова пропал, оставляя девушку решать сложную моральную задачу в одиночестве. В следующий миг ее снова подхватила безудержная волна веселья и унесла дальше к одному из ярко искривших костров. Морган и сам станцевал с хорошенькой горожанкой, хохотал с остальными, позволил себя чмокнуть пожилой даме за то, что покружил ее на руках, и вообще пребывал в отличном настроении. Все шло так, как надо, и с каждой минутой становилось все лучше.
Звук огромного гонга на миг остановил праздник, чтобы напомнить дейминам о том, что до затмения осталось совсем немного времени. Как по команде горожане натянули капюшоны и закружились еще быстрее, длинные хороводы то и дело меняли направление, делились на части, потом еще и еще. Второй удар гонга заставил всех остановиться и взглянуть на небо, где обе луны практически слились в одну. Яркий сапфировый свет лился с небес, одинаковые фигуры держались за руки, ожидая кульминации праздника. Тсаревна растерялась, все кружилось перед глазами и внезапно остановилось, только усиливая эффект.
Вот и третий удар, вот и соединились вместе ночные светила. На крепость опустилась невероятная тишина, нарушаемая только биением сердец и потрескиванием костров. Шли секунды, невероятный сапфировый мир застыл без движения, чтобы в следующий миг сделать шаг навстречу другому миру. Неожиданно каждый деймин сделал шаг навстречу своей паре, которую успел ухватить во время безумного кружения. Светлая осталась одна и с любопытством оглядывалась, когда рядом снова появился Морган, прекрасно рассчитавший момент. Он тоже шагнул вместе со всеми. Так же, как остальные деймины, он поднял руки и поцеловал ту, что растерянно распахнула глаза, в которых отражался синий свет волшебного затмения.
Морган держал в ладонях лицо светлой и целовал ее, сначала осторожно, потом с жаром, которого сам не ожидал. Его не ударили, не оттолкнули, эрл чувствовал напряжение шейсы в первое мгновение, а потом и оно пропало. Растворилось в безумии ночи.
Губы светлой оказались очень нежными и немного робкими, но с готовностью отвечали на его поцелуй. Время застыло, девичьи пальчики коснулись его груди, заставляя снова и снова наслаждаться неожиданной близостью. Последний четвертый удар гонга, о котором Морган успел напрочь забыть, вернул все на свои места.
Затуманенные медовые глаза смотрели на него из-под золотистых ресниц. Когда поцелуй неожиданно закончился, девушка даже чуть подалась вперед, словно не совсем понимая, что происходит и где она находится. Морган все еще держал ее.
— Есть у нас и такие традиции, тсаревна, — немного хрипло сказал он, все еще чувствуя на губах ее привкус.
— А-а-а… — судя по всему, соображалось бедняжке тяжело.
— Мы забыли упомянуть об этом, когда рассказывали о Синем затмении? Видимо, и я запамятовал, — он улыбнулся и крепко взял ее за руку, ведя за собой сквозь зашевелившуюся толпу.
Кое-кто все еще целовался, кто-то уже начал снова танцевать под полившуюся отовсюду музыку. Светлая шла неуверенно, все еще не в силах отойти от неожиданного поцелуя.
— Как только сливаются две луны, деймины целуют того, кто был рядом в хороводе, аристократы и простолюдины, слуги и господа. Нет границ, нет условностей, все отдают дань плодородию, продолжению рода и процветанию. Ну а дальше праздник длится до утра с песнями, танцами и вином.
— Вы не были рядом на хороводе, — заметила тсаревна, потихоньку начиная приходить в себя.
— Я просто был рядом, — оглянулся он на нее и улыбнулся нахмуренной девчонке. — Хотите в хоровод?
И прежде чем она успела что-то ответить, ее снова подхватило течение. С той лишь разницей, что теперь Морган все время был рядом. Он не отпускал ее руку ни на минуту, ловил и подстраховывал, когда это было нужно, кружил и смеялся вместе с ней. Дух захватывало, и было немного жутко от ощущения неуправляемости всеобщего веселья, Сола крепко держалась за своего спутника, боясь упасть, потерять направление и единственное знакомое лицо. Пару раз он перехватил ее взгляд, направленный на его губы, заметил странное выражение ее лица и понял, что ей все еще вспоминался недавний поцелуй.
Разумеется, как только выпала такая возможность, он его повторил, снова на миг почувствовав ее
