всего подойдет!
Склонившись над столом, куклодел принялся рассматривать наброски.
– Да они все хороши, клянусь Орвадом! – на его лице вновь появилась улыбка. – Не так хороши, конечно, как мой старик Катасах!
Достав из чемодана куклу, мастер усадил ее сверху на груду рисунков. Одна длинная рука свесилась со стола, а вторую Ниал зацепил за крюк в стене, чтобы марионетка не опрокинулась.
– Ее лица я вырезал сам, – здоровяк присел на корточки так, что его нос оказался на одном уровне с блестящими глазами марионетки. – Они принадлежали известным в свое время душегубам Шоску и Найхару, которые больше года держали Паару и всю округу в страхе.
Глаза верзилы затуманились, и он кончиком пальца осторожно коснулся крючковатого носа куклы.
– Вот это Найхар, – сказал он. – Я был еще ребенком, когда народ забил его до смерти камнями, прежде чем спалить на костре.
Голова куклы провернулась и куклодел щелкнул по лбу вторую личину.
– А это Шоск! – зубы верзилы оскалились. – Этому повезло куда меньше. Палач содрал с него кожу и три дня варил на медленном огне в чане с маслом посреди городской площади.
В комнате воцарилась напряженная тишина.
– И что же они такого сделали? – у юноши даже ладони вспотели от волнения и возбуждения. – Чем они заслужили такую страшную смерть?
Куклодел оттолкнул от себя марионетку и рывком поднялся на ноги.
– Спроси лучше, чего они не сделали, – его лицо скривилось, словно воспоминания причиняли ему физическую боль. – Я до сих пор иногда слышу их истошные вопли и рев обезумевшей толпы подначивающей палача! Я до сих пор помню эти проклятые лица, и понимаю, что страшнее твари, чем человек, не сыскать даже в бездне Аннувира!
Верзила тряхнул головой, словно отгоняя воспоминания, и вновь улыбнулся.
– Сделай мне эту маску, – он ткнул пальцем в лежащий на самом верху кипы бумаги рисунок. – Мастер Элисед будет в восторге!
Разложив перед собой инструменты, Айс пробежался по ним кончиками пальцев, пересчитывая. Его рука коснулась коробочки с глиной, и он тихонько вздохнул.
Жизнь никогда не баловала юношу особым разнообразием. В Антраге один прожитый день как две капли воды походил на другой, а путешествие на ежегодную ярмарку в Ресеми было самым большим приключением, которое обсуждалось весь год, в предвкушении новой ярмарки в Жонкри.
Приключения таились лишь под заплесневелыми обложками обглоданных мышами книг, припрятанных под крышей в дровяном сарае. Они жили в старинных преданиях и балладах, которые иногда исполняли странствующие миннезингеры. О приключениях было интересно слушать, однако ни один здравомыслящий антрагиец о них никогда не мечтал.
Приключения были уделом рыцарей в сверкающих доспехах, молодых честолюбивых оруженосцев в бархатных беретах или любвеобильных менестрелей с лакированными лютнями.
Как не крути, молодой гончар никак не подходил на роль героя. Его перепачканные глиной руки никогда не держали рукояти меча, ему никогда не доводилось скакать на боевом коне, а самая страшная схватка, в которой ему довелось однажды побывать, закончилась разбитым носом и скандалом с отцом соседского мальчишки.
Глядя на свои инструменты, юноша понимал, что он не создан для такой жизни. Его привычный мир был маленьким, уютным и безопасным. Ему хотелось поскорее вернуться домой, подальше от жестоких улиц большого города, и населяющих его безумных людей.
– Что я могу поделать, если кто-то решит вытереть об меня ноги? – пробормотал Айс, обращаясь к самому себе, и машинально разминая в ладони кусочек вонючей глины. – Ведь я же простая козявка, которую могут раздавить, даже не заметив!
Пальцы юноши работали сами, превращая бесформенный комок в крошечную забавную маску.
– Вот варвар, с которым я повстречался в тюрьме, он точно не был козявкой! – кулак юноши сжался, превращая глиняное личико в лепешку. – Но даже его раздавили без особого труда!
В глазах у юноши заблестели слезы.
– Что я могу? – он протянул к неподвижной марионетке свои руки. – Быть может, хоть ты сможешь дать мне ответ?
Словно услышав мольбу юноши, кукла медленно повернула голову, уставившись на него немигающими кристаллами глаз.
Грубое лицо с широким носом и презрительно надутыми губами, казалось, знало ответы на все вопросы на свете. Глаза сверкнули, отражая свет газового фонаря, но рот марионетки все так же оставался закрытым.
– Ты решил меня напугать, Элисед? – юноша невесело усмехнулся. – Должен признать, у тебя это неплохо получилось!
Сквозь открытую дверь из соседней комнаты донесся богатырский храп куклодела.
Рука марионетки зашарила по столу, сбрасывая на пол наброски и рассыпавшиеся карандаши. Нашарив перочинный нож, она поднесла его к самым глазам и попыталась встать на ноги.
– Хочешь помочь мне заточить карандаш? – Айс улыбнулся. – Для тебя это наверняка пара пустяков!
Юноша взял поломанный карандаш и протянул его кукле. Блеснуло крошечное лезвие, и что-то горячее обожгло ему подбородок. Кровь закапала на стол большими яркими каплями, мгновенно впитываясь в ворсистую бумагу и расплываясь причудливыми разводами.
– Зачем ты это сделал? – глаза юноши расширились от испуга. – Если бы я не отшатнулся, ты бы мог запросто перерезать мне горло!
Из глаз Айса брызнули слезы. Было не столько больно, сколько обидно.
– Я больше не буду играть в ваши игры, – пробормотал он, поспешно сворачивая сумку с инструментами. – С меня хватит, я возвращаюсь домой!
Кукла, между тем, стояла на столе, и изо всех сил дергала прикованной к стене рукой, пытаясь освободиться.
Стальное крепление звякало о медное кольцо, а со стены сыпалась штукатурка. Сила у марионетки была, судя по всему, не шуточная!
– Отойди в сторону, парень! – голос Ниала заставил юношу вздрогнуть.
Куклодел стоял на пороге, держа в вытянутой руке заряженный пистоль.
Попятившись, Айс споткнулся о груду шкур и шлепнулся на пол.
Рявкнул выстрел, и голова куклы разлетелась на куски. Рука, сжимающая окровавленный перочинный нож, безвольно повисла, и марионетка упала ничком прямо на стопку рисунков.
– Это был не я, – сказал Элисед, выходя из соседней комнаты. Кукловод был одет в темно-зеленый камзол, и дорожные сапоги. На поясе у него висели рапира и дага, а в руке он держал покрытую царапинами и темными пятнами кирасу Ниала.
– Не знал я, что в городе кроме тебя есть еще кукловоды, способные управляться с боевой марионеткой, – вздохнул верзила, бросая разряженный пистолет на стол, на котором распласталась изуродованная кукла. – Тем более с Катасахом!
– Я тоже не знал, – лицо Элиседа было все еще бледным, однако руки у него больше не дрожали. – Одевайся скорей, боюсь, это была всего лишь увертюра! Настоящее представление у нас еще впереди!
Айс стоял в углу комнаты, прижимая к груди сумку с инструментами, успевшую уже насквозь пропитаться кровью, и открыв рот глядел, как мужчины деловито надевают доспехи и невозмутимо заряжают пистоли.
– С тобой все будет в порядке, – Ниал подмигнул юноше, грузно подпрыгивая на месте и одергивая торчащий из-под тесной кирасы гамбезон. – Держись позади нас и старайся без нужды не высовываться!
Со страшным грохотом окна взорвались, осыпав Айса осколками стекла, и, как в кошмарном сне, в
