что век волшебника куда длиннее, чем у простого смертного. Эти незрячие глаза повидали многое, а эти каменные руки совершили бессчетное количество подвигов, воспетых в сагах и легендах, записанных в пожелтевших от времени книгах и вытканных на выцветших гобеленах.
Юноша стоял перед изваянием предка, чувствуя себя таким маленьким и ничтожным, словно былинка перед исполинским огнедышащим драконом. Его сердце билось как сумасшедшее, а грудь будто стягивало стальными обручами.
– Я хочу стать таким же, как и ты, – прошептал Айс, чувствуя, как гордость переполняет его, и выплескивается наружу, будто вино из переполненного бокала.
Обеими руками он сжал каменную ладонь и заглянул в слепые глаза волшебника.
– Ты ведь этого от меня хочешь? – его губы дрогнули. – Ведь именно за этим ты и привел меня в Паару? Привел в это странное место?
Вопросы повисли в воздухе, а суровое лицо воина осталось бесстрастным и безучастным.
Каменное кольцо вновь провернулось на каменном пальце, и юноша наклонился вперед, чтобы получше его рассмотреть.
– Как же его снять? – Айс покачал головой, проворачивая украшение влево-вправо. – Похоже, есть только один способ…
Подобрав торчащий изо мха мраморный обломок, он зажал его в кулаке, прицелился, и со всей мочи ударил по вытянутой вперед руке статуи.
Палец, на которое было надето кольцо, обломился с подозрительной легкостью, тогда как на других пальцах, на которые тоже пришелся удар, не осталось даже царапины.
Айс уронил камень на землю, и с превеликой осторожностью потрогал блестящий как стекло скол.
Глаза статуи все так же безучастно пялились в небо, однако юношу не покидало ощущение, что за ним постоянно кто-то наблюдает. По спине подбежали мурашки, а решимость, с которой он взялся за дело куда-то мигом улетучилась.
– Да хранит меня Орвад, – пробормотал Айс, и осторожно снял украшение с обломанного безымянного пальца.
Кольцо оказалось очень холодным и неожиданно тяжелым. Юноша не решился его примерить, и поспешно спрятал в висящий на поясе кошелек, старательно затянув шелковый шнурок и трижды перепроверив узел.
Небо над головой совсем потемнело, со всех сторон на поляну поползли темные тени, накрывая одинокое изваяние черным покрывалом.
Не смея пошевелиться, юноша наблюдал, как аскетичное лицо предка исчезает во мраке, и лишь вытянутая вперед рука поблескивает свежим сколом.
Голубоватые огоньки светлячков как звездный дождь посыпались из древесных крон, освещая поляну призрачным мерцающим светом.
Айс попятился, раздвигая спиной шуршащие листья, и спотыкаясь о невидимые в темноте корни и кусты, побрел назад, возвращаясь по собственным следам.
Обломанные ветки и сорванные листья указывали ему путь, а впереди, словно маячок, мерцал зеленый огонек лесного проводника.
Ниал стоял рядом с мастером и весело скалился, с нарочитым весельем комментируя действия лекаря. Свет круглой сферы освещал его напряженное лицо, и согнутую спину мастера Энгаса, склонившегося над раной.
– Это еще что, вот, помню, под Марнокапом мне ногу арбалетным болтом пригвоздило к седлу, а седло к лошади, – верзила прикусил губу, а его лицо побледнело. – Так Энгас приказал прирезать несчастную животину, чтобы она не мешала ему оперировать!
– Эта тварь все время норовила попробовать на вкус мои уши, – фыркнул доктор. – Я был очень зол!
Элисед вяло помахал рукой, приветствуя появление Айса. Выглядел кукловод измученным и усталым.
– Если у вас расстройство желудка, молодой человек, я могу дать вам кое-что пожевать, – лекарь зыркнул на юношу из-под насупленных бровей. – Надеюсь, мой кинжал вы не потеряли?
Смутившись, Айс достал дагу из-за пояса и положил ее на камень, рядом с блестящими инструментами и крошечной горелкой.
– Со мной все в порядке, – юноша надеялся, что голос у него звучит как обычно. – Я просто решил побродить по окрестностям и поглядеть на местные достопримечательности.
– Хвала Орваду, что ты не угодил в одну из ловушек, что контрабандисты тут понатыкали! – Ниал с укором поглядел лекаря, который в ответ даже ухом не повел.
Воткнув окровавленную иголку в подушечку, закрепленную на запястье, мастер Энгас как заправский портной обрезал нитку, и отступил на шаг назад, любуясь проделанной работой.
Обнаженный до пояса верзила закряхтел и покрутил локтем в воздухе, проверяя, как работает рука.
– На моей шкуре нет ни одного места, по которому не прошлась бы игла нашего портняжки, – Ниал ухмыльнулся, демонстрируя старые шрамы.
– Однажды ты очнешься с зашитым ртом, – хмыкнул доктор, собирая свои инструменты.
Айс тоже заулыбался, наблюдая за перепалкой старых боевых товарищей. Верзила небрежно накинул на плечи разрезанную на боку куртку, и пнул ногой панцирь, прислоненный к утопающей в земле замшелой колонне.
Из-под увитой плющом арки внезапно появилось бледное лицо кукловода.
– Тебе еще повезло, – сказал Элисед, кивая на кирасу. – Она за последние дни несколько раз спасла твою шкуру!
Ниал только фыркнул в ответ и принялся набивать трубку, ловко доставая из кисета горстки табака, своими огромными грязными пальцами.
Айс пересек поляну и уселся поближе к лекарю, чтобы получше рассмотреть инструменты, разложенные на чистой тряпице.
Из густой тени позади Элиседа бесшумно вынырнула черная нескладная фигура, завернутая в цепляющийся за кусты плащ. Белая рука появилась из складок ткани, и протянула кукловоду плетенную бутыль, в которой что-то едва слышно булькнуло.
– Это наш новый спутник, – Элисед налил себе полную чашу темно-красного вина, и с удовольствием осушил ее в два глотка. – Еды и денег он не просит, однако требует моего постоянного внимания.
Кукольник взмахнул рукой, и марионетка осела как груда тряпья привалившись к каменной стене спиной.
Передавая бутыль из рук в руки, Ниал с Элиседом принялись рассказывать, о том, что с ним приключилось, и что они увидели на городских стенах.
– Неужели волшебники все еще существуют? – воскликнул Айс, делая большой глоток терпкого вина. – Я-то думал, что они все исчезли, много столетий тому назад!
– Это было не волшебство, – Элисед покачал головой. – Это была магия. Самая жуткая и омерзительная магия, о которой мне когда-либо приходилось слышать!
– Человеческое жертвоприношение! – мастер Энгас с отвращением сплюнул. – И это сделали служители Орвада, а не какие-нибудь там варвары! Неужели они думали, что это им поможет?
– Не знаю, что они думали, но в любом случае они ошибались, – процедил Ниал. – Наверняка они еще и сами не знают все о своих возможностях…
На поляне воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь плеском вина в бутыли.
– Зато я знал, что гонкорцы этого просто так не оставят, – мастер Энгас покачал головой, когда Айс протянул ему плетенку. – У короля Торгара всегда были соглядатаи в Пааре, так что Карнетир Восьмой с преподобным Артфаэлем сами сунули голову в огонь!
– Не представляю, как можно сохранить секрет в городе, где все продается и покупается, – кивнул Ниал. – Однако если бы их планы увенчались успехом, гонкорцам пришлось бы смириться…
